Курвеллочка
Шрифт:
И может даже любящая доминировать.
Последнее ему в женщинах очень нравилось.
Макс в сексе предпочитал не няшную игру в поддавки, а спарринг с сопротивлением и завоеванием.
Та, что неслась то впереди него, то сбоку, явно не была робкой мямлей.
Конечно же, Макс не собирался её сбивать. Все получилось непреднамеренно.
Просто мужчина так погрузился в свой воображариум, так увлекся своими мечтами, что не успел вовремя переложить доску и подрезал объект своего
Хотя…почему не упал. Упал. Да ещё как. С полным удовольствием и оттяжечкой.
Сначала в баре, как ему и нравилось пришлось подавить её строптивость и сопротивление.
Больше всего ему понравилось, что Курвеллочка не играла с ним, а решительно и совершенно искренне без всяких сантиментов послала его.
Ее дерзкое заявление:"Проходите, товарисч, мимо! Я на первом свидании не подаю и не даю!" - несколько охолонило, но не остудило его решимость и желание обладать этой женщиной.
Пришлось, конечно, немного потерпеть хамство и маты Курвеллочки. Она оказалась еще тем оратором и словесным виртуозом.
Хамила она, будто комплименты раздавала. Матом дева строптивая не ругалась, а разговаривала.
Макс не любил ни того, ни другого от слова совсем. Ему это ужасно не нравилось. И внутри себя он сильно морщился. Но терпел…
Чувствовал. Нет. Был уверен. Впереди его ждёт сектор "приз", где он выбьет свой счастливый хет-трик.
Все, в принципе, так и случилось.
Сначала дева хамила и гнала от себя. Потом дерзила, но уже на выход не указывала.
С увеличением количества влитого внутрь шампанского взгляд Курвеллочки становился мягче, а голос нежнее.
На второй бутылке Дьяволица поплыла окончательно.
Сам Макс весь вечер просидел с одним бокалом вискаря, который едва пригубил. Он не чурался алкоголя, но и не злоупотреблял. Выпивал в меру и только в компании друзей.
Рядом со слабым полом предпочитал все держать под контролем, потому лишь надпивал.
Посмотрев на Курвеллочку в очередной раз и положив свою руку на ее ладонь, Макс вспомнил слова из песни Земфиры:"А девушка - пьяна…а девушка созрела…"
Сигналом к такому умозаключению стало то, что строптивица не оттолкнула его руку и не убрала свою. Положительно отнеслась и к предложению прогуляться.
Одевать любительницу шампанского Максу пришлось самому.
Выйдя из бара на улицу, он решил накинуть на женскую головку капюшон. Приблизился к ней максимально близко.
Дева не шарахнулась в сторону. Смотрела на него своими широко распахнутыми зелеными глазищами игриво-призывно.
От ее манкого взгляда Макса пробил разряд тока.
Он схватил края капюшона, дернул деву на себя и приложился своими ртом к ее.
Она
Он стриггерил на простую физиологию. Вошёл внутрь её рта жёстко, по-хозяйски присваивая.
Она тяжело задышала, застонала и вошла в контакт, обвивая его язык своим.
Дальше по цепочке пошли нейронная и химическая реакции.
До его шале они так и добрались в ритме двух неразлучных целовальников.
В номер не вошли, а ввалились. Одежду не снимали, а срывали друг с друга.
От ощущения шелковистости женского тела у него окончательно отказали тормоза.
Макс решил хоть немного рассмотреть свою гостью. Но…Сделать этого не успел.
Курвеллочка оказалась именно такой, как ему нравилось.
В момент, когда он хотел нежно её положить на постель, дева со словами:"Лежать смирно!" - толкнула его на кровать.
– Нифуя себе, елда!
– удивленно выдала Курвеллочка, посмотрев на детородный орган Макса вытаращенными глазюками.
– И на это что можно надеться?
От слова "надеться", Макс едва не заржал в голос. Еле сдержавшись, кивнул головой.
– Может ты, раб мой, позволишь своей госпоже ещё и облизать этот меч-леденец?
Войдя в раж, пьяна актрисулька весело подмигнула мужчине и наклонилась к его члену.
Сначала пальчиками мазнула по головке, обвела корону и спустилась лёгкими щекотными движениями вниз, потом попыталась обхватить ствол ладонью.
– Ага, обрезанный и толстый, - деловито резюмировала по итогам осмотра.
Макс все время давился от смеха в ожидании ее дальнейших действий.
Продолжение опрокинуло и переплюнуло все, что он видел и чувствовал раньше.
Его нынешняя близость с Курвеллочкой разительно отличалась от его богатой сексуальный жизни.
Нет, ни техникой глубокого заглота, ни артистизмом исполнения обязательной и произвольной программ.
Ни этим, а тем, что от слияния их обоих искрило, рвало, подкидывало.
Он не брал Курвелочку и не подчинялся ей.
В этот раз всеми процессами рулила обоюдность.
Они оба действовали как один единый хорошо проработанный механизм.
Дьяволица живо, искренне, громкой реагировала на все, что он с ней делал.
Её открытость и раскованность, жаркие пожелания, томные стоны и неистовые крики:"еще", "сильнее", "жестче", "так", "хочу шесть девять", "прикуси сосок", "давай", - заводили Макса как никогда.
В огнище экстаза его даже маты Курвеллочки не раздражали, а уж материлась она отчаянно и грязно.
Их сексуальный безудержный спаринг длился до рассвета. В сон они провалились оба после очередного одновременного оргазма.