Курячий бог
Шрифт:
Пока Тёма разыскивал кран, топая по даче в огромных валенках, Кира открыла дверцы буфета на кухне, чтобы поискать еду. Тёме было даже приятно, что она не церемонится и ведет себя как хозяйка — на то она и женщина, чтоб на кухне возиться. Кроме того, так он мог спокойно искать этот проклятый кран — ну где же он? Тёма взял в руки гаечный ключ и время от времени постукивал им по батарее, чтобы Кира думала, что он при деле.
Крана не было — как провалился.
Тёма совсем уж было отчаялся, как вдруг услышал из кухни радостный Кирин крик:
— Ура! Я нашла сушки и гречневую крупу! Включай быстрей газ,
И ровно в этот момент Тёма увидел кран.
Получилось очень удачно: торжествующая Акира вошла в комнату с двумя стеклянными банками в руках (Тёмина мама все прятала в стеклянные банки от мышей), а Тёма как раз в этот момент гаечным ключом поворачивал кран.
— Ну как? — с надеждой спросила Кира.
— Сейчас, — сдавленным от напряжения голосом ответил Тёма.
— Попробуй просто руками его повернуть, — посоветовала Кира.
— Я пробовал, — сказал Тёма. — Он не поворачивается. Наверное, заржавел.
— Давай вместе, — предложила Кира.
Она была очень серьезна и сосредоточена, в ее лице не было ни малейшей насмешки, которой так боялся Тёма. Что и говорить, в трудных ситуациях Кира всегда была молодцом!
Они вдвоем попытались повернуть кран, но без всякого результата — он не сдвинулся ни на миллиметр.
— Странно! — сказал Тёма. — Папа его так легко поворачивает.
— Заело! — сказала Кира. — Ну ничего. Не получается, и не надо. Здесь не так уж и холодно. Ты, главное, включи газ.
— Это где-то на улице. — У Тёмы покраснели уже не только уши, но даже и шея, и, кажется, лицо до кончиков волос. — Я не знаю где.
Тёма боялся поднять глаза.
— Ничего, — сказала Кира. — Все равно я не умею варить кашу.
Тёма с благодарностью посмотрел на нее и вдруг вспомнил важную вещь.
— Слушай, Кир! У нас же есть обогреватель! Ура!
Тёма открыл дверь в маленькую комнатку — папину мастерскую. Иногда папа приезжал на дачу один, поработать, и чтобы зря не отапливать весь дом, включал только обогреватель у себя в мастерской. Так он называл свой кабинет.
В мастерской стоял письменный стол, старое соломенное кресло-качалка, небольшой диванчик, а по стенам висели полки с книгами и журналами, и еще стояли какие-то ящики с дисками, кассетами, мотками пленки, с пачками фотографий и еще со всякой всячиной — папа никому не разрешал в них копаться, это была ЕГО ТЕРРИТОРИЯ. Мама очень серьезно относилась к папиному запрету и практически не заходила в его мастерскую, даже пыль там не сметала, иногда только робко просила папу, чтобы он сделал это сам. Мама очень любила чистоту и совершенно не выносила беспорядок. И когда беспорядок в папиной мастерской, по ее мнению, превышал все МЫСЛИМЫЕ ПРЕДЕЛЫ, она говорила, что у него там опять домик Карлсона, а папа отвечал, что с КРЫШЕЙ у него все в порядке, и это никак не домик Карлсона, а скорее уж каюта папаши Жюля на барже из его любимого фильма «Аталанта», и надо лучше знать классику. А Тёме очень нравилась папина мастерская, и даже беспорядок в ней ему нравился — папа говорил, что это РАБОЧИЙ БЕСПОРЯДОК, и Тёма был с ним совершенно согласен, но заходить ему туда все равно не разрешали. Поэтому теперь он был рад вдвойне, что может зайти в мастерскую да еще и пригласить туда Киру — не мерзнуть же им в холодном доме.
Кира сейчас же уселась в кресло
— Здорово! — оценила Кира. — Слушай, а электрочайник у вас есть?
— Есть! — ответил Тёма с готовностью.
Как это он сам не подумал? Уж с электрочайником он справится — так же легко, как с электрообогревателем!
Но вот только… Тёма помолчал и добавил:
— Я не знаю, где он!
Кира мученически подняла глаза к небу и вздохнула.
— Господи! До чего же мужчины бесхозяйственные.
Она вышла из кабинета и вскоре вернулась с кастрюлей, полной сырой воды. Кастрюлю она поставила на обогреватель, чтобы вода согрелась, и опустила в нее пакетики с чаем, которые нашла в буфете, — пусть завариваются! А по бокам кастрюли стала раскладывать сушки — красивым узором.
Тёма потянулся к сушке, но Акира строго одернула его:
— Потерпи немного! Нельзя все в сухомятку! Надо же и горячего поесть!
Они потерпели совсем немного и стали есть уже почти теплые сушки, запивая их еще почти холодным чаем. Но все равно было вкусно и, главное, тепло — маленькая комнатка быстро прогрелась. Тёма даже почувствовал, что его клонит в сон. Но Кира это заметила и опять одернула его:
— Ты чего это? Мы сюда, между прочим, не спать приехали! Надо срочно разрабатывать ПЛАН ДЕЙСТВИЙ.
Тёма тряхнул головой, сгоняя дремоту.
— А какой план? — спросил он.
— Здравствуй лошадь, я Буденный! — ответила Акира. — Ты что, с луны свалился? Мы зачем сюда приехали? Потусоваться? Чайку попить? С бараночками?
Акира смеялась, а Тёма смотрел на нее, изо всех сил зажав уши руками. Кира, конечно, была СОВЕРШЕННО ПРАВА, но Тёме это почему-то совсем не нравилось.
«Вот странно! — подумал Тёма. — Как будто она не одна девочка, а две! Бывает — такая замечательная! А бывает — ну просто противная!»
Кира посмотрела на Тёму и вдруг перестала издеваться так же внезапно, как начала.
— Глазик… — осторожно сказала Кира.
Тёма отвернулся.
— Ну, Глазик… ну глянь в глазик!
Кира смотрела на Тёму немигающими, широко раскрытыми глазами.
— Да ну тебя, Кирка! — сказал Тёма. — Как будто я сам не знаю, зачем мы приехали. Только где его искать?
— Значит, так! — ответила Акира уже совершенно другим, деловым тоном. — Я все продумала. Мы уже согрелись, поели, рассиживаться нечего. Теперь — БЕРЕМСЯ ЗА ДЕЛО.
И стала загибать пальцы.
— Вначале обыщем весь дом. Заодно ты мне все покажешь. Все ваши кладовые, тайники, бойницы и темницы.
Тёма кивнул.
— А попозже, — продолжала Акира, оглянувшись по сторонам и понизив голос, — надо пробраться в курятник к сторожу и поискать там! Ты видел, сколько у них яиц? Одна курица столько не снесет! И две! И три! Значит, у них кур много! Может, и Курячий бог там! Может, они вообще его заточили в курятнике и не выпускают!