Кусочек желания
Шрифт:
Повар несколько долгих минут внимательно изучал собравшихся, и вдруг радостно захлопал в ладоши.
– Великолепно! Просто великолепно! Драгоценный мой Ренигоб, на этот раз твой улов просто потрясающ! Эльф, хоббит, дриада! А вот этого толстяка одного хватит на целый обед! Даже гном есть! Его мясо, конечно, жестковато, но зато какой вызов моим кулинарным талантам! А вон тот тип очень тощий, думаю, его стоит откормить. Но в любом случае, добыча великолепна! У нас будет воистину королевский, нет, берите выше, императорский пир! Обещаю, что ни один кусочек из этих тел не пропадёт даром!
– Чокнутый, -
– Ага! Ещё и обзывается, - свирепо зарычал Хафейн.
– Я не тощий, я жилистый, и об эти жилы скоро кое-кто переломает себе все зубы!
– Смерть тебе, отродье тьмы! Во имя добра, света и любви я покараю тебя, демон из преисподней!
– внезапно прогремел под сводами храма до боли знакомый голос.
"Божьи посланники" в очередной раз дружно вздохнули. Фанька всё-таки пришла в себя и вспомнила, что является адептом сил света, а также по совместительству крутой амазонкой. Вырвавшись из-под опеки ошеломлённого Торлеса, она оседлала своего сурового коня и теперь, размахивая мечом, готовилась к атаке.
– Волшебный зверь Ыхыр! Дай мне своё пророчество!
– торжественно произнесла воительница, снова извлекая из недр вещевого мешка несчастного хомяка.
– Опять ты, - простонало грустное животное.
– Мне теперь ещё и с каким-то монстром биться... Короче, все умрут, а я сдохну самым первым. Хомячий рай, принимай меня!
На последней фразе зверёк сумел извернуться в руке хозяйки и плюхнулся обратно в сумку. Фаньку, впрочем, это не смутило, и, подняв свой клинок, она закричала:
– Мирабелла-Стефания, герцогиня Преффенбургская, также известная как Разящая Зло, бросает тебе вызов, отродье преисподней! Пой, Ловиальф, рычи, Интогрод! Наша цель - злое чудовище!
– И-и-и-и-и-и! Съем!
– заржал конь.
– Дракон любви расправил крылья и вновь зовёт меня в полет. Наш путь покрыт алмазной пылью, и мы сорвём моральный гнёт!
– не в тему, но очень мелодично пропел меч.
Дальнейшее случилось в течение одной минуты. Хафейн, попытавшийся остановить безнадёжную воительницу, едва успел увернуться от копыт. А сама Фанька, продолжая яростно орать проклятия, рванула через весь храм навстречу одному из самых грозных противников этого мира. Линдворм не просто удивился, линдворм был просто ошарашен! Он много чего повидал за свою жизнь, но никогда его в собственном доме не атаковали взбалмошные девицы верхом на бешеных лошадях! Наверное, только лишь благодаря секундному замешательству Ренигоба Фаньке удалось приблизиться к нему на расстояние удара меча. Правда, кроме как приблизиться, девушка ничего больше не успела сделать. Стоило ей начать заносить свой поющий (вернее, уже воющий) клинок для удара, как болотный змей резко отшатнулся и выбросил из пасти облако дыма, моментально накрывшее девушку вместе с конём.
***
– Фанька!
– зло проревел Хафейн.
– Ну, всё, держись, жабья морда, сейчас я тебя в салат нашинкую!
Пустынник, окончательно потеряв голову, выхватил саблю и ринулся в атаку, намереваясь непременно выполнить своё обещание. Линдворм снова выпустил облако, преграждая ему путь. Хафейн задержал дыхание, намереваясь пройти сквозь преграду, и вдруг в удивлении понял, что не
– Остынь, - забыв про свой варварский акцент, сказал Урлог, вовремя успевший сжать жителя пустыни в своих могучих объятиях.
– Не слышишь разве, что она просто спит?
И в подтверждение слов эльфа до ушей Хафейна донёсся громкий храп, издаваемый горе-воительницей.
Ренигоб тем временем с интересом обнюхивал её тело, попутно подцепив когтем отлетевший в сторону мешок, откуда тут же высунулась морда хомяка.
– Монстр, - флегматично произнёс Зернопуз.
– Ты съесть меня хочешь? Ну, давай же, ешь, всё равно мне две недели жить осталось. Хотя какие две недели? Ведь ты же меня сейчас растерзаешь, значит, две минуты. Пойду подремлю, может, за оставшиеся мгновения жизни я сумею во сне познать сущность хомячьего бытия.
И больше не обращая внимания на окружающую действительность, зверёк спрятался обратно в сумку. Болотный змей удивился.
– У кого-то есть иммунитет от моего яда. Как интересно! А из него может получиться вкусное блюдо?
– Из хомяка?
– презрительно скривился повар.
– По-моему, это плохая идея. Лучше подумай о том пиршестве, что нас сейчас ждёт!
– и он махнул рукой в сторону приключенцев.
– А давай попробуем из него, - стал канючить Ренигоб, на этот раз кивнув головой на уснувшего коня.
– Истинный вкус имеют только те блюда, что приготовлены из разумных созданий, - наставительно сказал повар.
– А хомяки и лошади к таким не относятся. Когда же ты, наконец, поймёшь это, повелитель?
Урлог и Хафейн внимательно следили за этим диалогом, готовясь к скоординированной атаке. Верениен наложила стрелу на тетиву, а на ладони Арледы пылал огромный огненный шар, готовый сжечь всё на своём пути. Басс уже набрал воздуха в грудь, собираясь запеть предсмертную песнь, но вдруг вперед выступили Ефсий и Пэтти. Каждый из них жевал морковку, заботливо припасённую хоббитом ещё во время сборов на поляне разбойников.
– Этот хомяк каждый раз сбавляет себе срок жизни, - проворчал толстяк, косясь на сумку Фаньки, но тут же принял серьёзный вид и произнёс во весь голос.
– Великий Ренигоб, судя по твоим речам, ты являешься умнейшим представителем своего племени, и я искренне удивлен, что для существа, обладающего таким разумом и, самое главное, разбирающегося во вкусовых оттенках кушаний и придающего им большое значение, готовит какой-то наглый шарлатан, бессовестно выдающей себя за гения кулинарного искусства!
– Ты кого обозвал шарлатаном, жиртрест?!
– яростно завопил повар.
– Я - Тормазино Дель Быдло, самый лучший повар императорского двора Инлосса!
– Ты и императрицу кормил хоббитской печёнкой и эльфийскими почками?
– удивился Пэтти.
– Если бы..., - сжал кулаки Тормазино.
– Если бы лицемеры, утверждающие дворцовое меню, лишь раз позволили мне включить в него хоть одно кушанье, сделанное из представителя разумного народа, сами бы потом не смогли от него оторваться. А так ведь даже не разрешили приготовить на пробу! И из-за тех жалких ханжей, подобных вам, неспособных понять и принять истинное мастерство, я был вынужден бежать на эти болота, бросив всех своих учеников и оставив на произвол судьбы школу, которую сам основал!