Кусты для Рояля
Шрифт:
Посредник — замечательное изобретение нашего времени. Банковские сети работают напрямую с коммуникаторами, то есть счетами, клиентов только внутри звездной системы. Чтобы перечислить деньги в филиал банка в другой системе надо либо ждать, когда туда долетит с ближайшей оказией защищенный носитель и совершит репликацию базы данных — это долго, но сравнительно дешево — либо оплатить межгалактическую связь. Это быстро, считай мгновенно, но очень дорого. Однако что делать, если ты не на трансгалактике, где есть собственный мобильный банк, а в некой системе, зачастую совсем дикой и аппаратуры межгалактической связи просто нет?
Банк гарантирует анонимность, надежность фиксации сделки и скорость передачи данных. Анонимность банками соблюдается строжайше, ибо стоит только кому-либо хоть раз усомниться в честности и непредвзятости посредника, как мгновенно данные услуги станут невостребованными, а банкам придется придумывать что-то еще. Или терять клиентуру. Не все, конечно, так кучеряво, как пишется, но, в основном, система работала и вызывала доверие. Главное, посредник гарантировал честность сделки. Если одна из сторон уходила без оплаты или хуже того, уничтожала исполнителя, чтобы не платить, посредник уведомлял доверенных лиц обиженной стороны и не возвращал залог, который составлял предполагаемую сумму сделки, увеличенную на двадцать процентов. Исполнитель тоже оставлял залог на сумму предполагаемого ущерба заказчику в случае неисполнения своих обязательств. Так что, не исполнять обязательства, равно как не платить за выполненную работу, становилось бессмысленным делом.
При этом банку абсолютно вакуумно, что за сделка свершается, зачастую, прямо на его глазах — продажа рабов, оружия, наркотиков или оплата контрабандного груза. Моральные и правовые оценки не входят в компетенцию его сотрудников.
Вот такой посредник и должен был прибыть на точку рандеву, чтобы зафиксировать факт купли-продажи и заверить точность взаиморасчетов согласно предварительной договоренности.
На посреднике настаивали главари пиратов. Так им было спокойнее. Мы не возражали — нам тоже так будет спокойнее. Хм. Даже больше, чем пиратам.
Потоки рабов тянулись цепочками от модулей пиратов к задней стенке ангара, где экипаж выстраивал их рядами с широкими проходами, по которым тут же потянулись вооруженные матросы с тележками. На тележки складывали все оружие, отобранное у рабов. Впрочем, сдавали добровольно, поскольку до каждого довели информацию о том, что все будет возвращено в зале прибытия, согласно описи.
Первая тройка, высадив пассажиров, покинула ангар и направилась за следующей партией, а их место заняла следующая. Конвейер заработал четко и слаженно.
Вдруг Вацлав сделал несколько стремительных шагов к ручейку пассажиров и перегородил дорогу пареньку, ничем не отличающемуся от других таких же парней-работяг низкого квалификационного уровня. Даже, пожалуй, и вовсе из рабов, судя по комбинезону без каких-либо профессиональных нашивок.
Обычно в среде низкого и, отчасти, среднего классов принято гордо носить нашивки с пиктографическими изображениями, указывающими на ту или иную профессию, а то и уровень квалификации. Очень удобно — не обратишься случайно к повару с просьбой помочь в ремонте НЕГРА-летяги (НЕГРА —
А-а-а-а… вот оно что. Я-то думал, что его привлекло в столь непримечательной личности? А парнишка оказывается не промах. Прихватил с собой — х-ха-ха, вот жук! — устаревшего, но все еще грозного, боевого полудрона! Тот спокойно тащил на себе огромный тюк вещей, сумки, баулы и чемоданы. Похоже, раб ограбил своего хозяина. Если его владелец объявится и потребует вещи назад — ему, безусловно, вернут, но что-то мне подсказывает — владелец удрал на том самом украденном у пиратов рейдере.
Вацлав поднял руку в останавливающем жесте и вдруг застыл, не говоря ни слова. Несколько долгих секунд капитан-комиссар и раб смотрели друг на друга, затем Вацлав опустил руку, разрешая идти, и отступил в сторону.
Представитель самой могущественной спецслужбы страны, с двумя силовыми мечами на поясе и шевроном боевого мага на кителе, поджарый и опасный не меньше самого ядовитого аспида, явно отступил перед рабом. Выглядело это так, будто на тропе нос к носу встретились сильный и злобный волк с одной стороны, и могучий, еще более злобный, дракон — с другой. Волк не струсил, но проявил уважение к чужой, превосходящей его, силе.
Я подошел к Вацлаву и, не скрывая любопытства, вопросительно посмотрел на него.
— Понимаешь, — он впервые обратился ко мне на "ты", — мне на секунду показалось, будто на меня смотрит наш наставник по боевым искусствам. Рибейра Монстр. Он кажется и в академии флота преподает, ты, наверное, его знаешь… У меня до сих пор поджилки подрагивают, как представлю, что встречаюсь с ним в бою. Показалось. Который день на нервах. А дрон… Ну, дрон. Оружие снято и закреплено по-походному. А кто сказал, что нельзя? Скорее бы завершить операцию, да выспаться, наконец.
— Ничего, — проявил я немного сочувствия, — немного осталось. Пираты довольно споро таскают рабов. Через пару часов закончим с ними, а там… еще пара дел и все.
— Вот именно, что потом для меня самая работа и начнется, а я уже сейчас — выжатый лимон.
Вацлав ушел готовить запланированное мероприятие, а я остался смотреть.
Вскоре ко мне подошел заместитель атамана, молодой, интеллигентного вида человек, причесанный волосок к волоску, одетый в гражданский костюм — длинный до колен коричневый камзол со стразами, лосины бежевого цвета и черные, лаково блестящие, сапожки на высоком каблуке — гладко выбритый и пахнущий… скорее, разящий убойным парфюмом. Ведро духов на себя вылил, что ли? Я даже присмотрелся к его белоснежной, кружевной, рубахе, кокетливым клином выглядывающей из не до конца застегнутого воротника камзола. Вроде пятен нет. А могли бы быть.
Рядом с заместителем атамана остановился посредник. Что о нем сказать? Нечего. Вот совершенно нечего, настолько непримечательная личность. Редкие серые волосы, курносый нос, глубоко посаженные глаза — непонятно чего выражающие и выражающие ли вообще — тоже непонятно, серый пиджак, такого же "яркого" цвета брюки и ботинки. Он прижимал к груди… угу, серый, стального отлива, чемоданчик и равнодушно смотрел на шествие рабов к стенке ангара.
Наконец, все кончилось, и поток живого товара иссяк.