Кузнец

Будрик Лидия Петровна

– А я никому и не рассказывал про то, что служил там, – пожал своими крепкими плечами Рогов. – Всегда думал: зачем об этом трезвонить на всех углах. Служил и служил. Слава Богу, живым вернулся. Многих ведь оттуда в цинковых гробах привезли.

– Да-а-а, – протянула с грустью в голосе Валя, – жалко мальчишек.

– А после армии я учиться пошел, – сменил тему кузнец, – в институт поступил на заочное отделение. Это меня мама уговорила. Ну, я не хотел ее обижать и поступил. Выучился на инженера строителя, а работать не стал. Ну, какой из меня строитель? – улыбнулся он. – Затем женился, сын родился, а потом жена сбежала

от меня к другому.

– Разве от таких сбегают?! – вновь пришла в недоумение Ушакова.

– Как видишь, сбегают! – улыбнулся в ответ Рогов и посмотрел на Галину.

Она сидела молча, опустив свои реснички, и внимательно слушала его рассказ.

– Я конечно… мог бы сказать, что это я ее бросил, но зачем? Так, бахвальства ради? Но это же будет враньем! – рассудил он и вздохнул. – А врать я не люблю. И не люблю, когда меня обманывают. А она честно сказала: «Не люблю тебя»! И ушла. Теперь у нее новая семья. Детки растут. Муж у нее хороший, не обижает ее и детей тоже. Я рад за неё!

– Степан, ты настоящий мужик! – отвесила Валя комплимент и с нескрываемым интересом смотрела на него.

– Спасибо, – расплылся тот в добродушной улыбке. – Приехал сюда, – стал рассказывать он дальше, – друг стал уговаривать остаться в городе. А кем я там буду работать? А тут встретил свою землячку, вашу заведующую детским садиком. Она тогда зачем-то в город приезжала, вот мы с ней на рынке и встретились. Она меня сразу узнала, а я ее нет. Она-то меня и притащила сюда, говорит: кузнец очень нужен в совхозе, поработай немного, а потом, если не понравится, уедешь. Я приехал, посмотрел на ваше Тучково, подумал: поработаю немного, осмотрюсь, если что, уехать всегда успею. И мне тут очень даже понравилось! Места у вас красивые. Речка, какая чистая и большая. Воздух такой хороший. Бабушка, у которой я живу, меня приняла, как родного. Я ей говорю, что съеду, а она плачет. Я дал ей слово, что не брошу ее до самой ее смерти. А она все уговаривает остаться в ее доме. И обещает подписать мне его после её смерти.

– Степан, – сказала Ушакова и покосилась на подругу, боясь, что та вновь ее упрекнет, – я так хочу тебя спросить, но это совсем личное.

– Спрашивай. Раз уж я разоткровенничался с вами, отвечу на все ваши интимные вопросы! – с улыбкой ответил он и вновь посмотрел на Галину.

– Почему ты один живешь? Ты такой красивый, добрый, умный, здоровый. Без вредных привычек, как говорят наши бабы. А вот один!

– Я, когда сюда приехал, сразу для себя решил: пока не осмотрюсь, кидаться во все тяжкие не буду. Пожил, пригляделся и понял: в селе много красивых девушек и женщин. И стал ждать, какая на сердце ляжет.

– Степан, не томи! – смотрела на него Валентина. – Легла?

– Еще как легла! Уснуть не могу, все о ней думаю! – загадочно произнес Рогов и вновь посмотрел на Галю.

Та спрятала свои задумчивые глаза под своими длинными ресничками и молчала.

– Имя ее ты нам, конечно же, не скажешь! – протянула Валя.

– Я боюсь сглазить, – ответил кузнец и вновь взглянул на Сивакову.

– Вот дура! – произнесла на распев Ушакова и вздохнула.

– Почему? – посмотрел на нее растерянно мужчина.

– Вот зачем спросила? – с досадой отозвалась она, качая головой. – Теперь и я не усну. От любопытства мучиться буду!

Галя не удержалась и прыснула со смеху. Засмеялся и Рогов, а следом

и Валентина. А он смотрел на Галину в зеркало заднего вида, а сам так хотел, чтобы эта поездка никогда не кончалась. И они ехали бы вот так рядом и смотрели друг на друга. Пусть в зеркало, но он видит ее красивые смущенные глаза, видит ее улыбку и слышит ее красивый ровный голос.

Они подъехали к селу, и Рогов развез девушек по домам. А так как дом Валентины был ближе, то и высадил он ее первой. Они остались вдвоем с Галиной, и машина медленно покатилась вперед. Степан молчал. Он понимал, торопить ее не стоит, можно поспешить и ничего из этого не выйдет. Галя девушка серьезная и к ней нужен серьезный подход. Они подъехали к её дому, кузнец вышел первым и спешно обошел свою иномарку. Он помог своей пассажирке выбраться из салона, подал ей ее пакеты, мило улыбнулся, сделал небольшой поклон и тихо проговорил:

– Доставил в целости и сохранности.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила она и стала напротив него.

Но Степан тут же её упрекнул:

– Опять!

Галя растерянно заморгала своими длинными ресничками, тут же одарила мужчину своей очаровательной улыбкой и виновато произнесла:

– Обещаю исправиться.

– А я обещаю: зорко следить за твоим исправлением!

– Следи, – дала она добро и медленно отошла от машины. – До свидания, – попрощалась девушка.

Потом повернулась и заспешила к дому. На крылечке её уже ждал Коля. Он, завидев мать, бросился ей навстречу, подбежал, взял из её рук пакет и посмотрел в сторону Рогова. Сразу махнул ему рукой, приветствуя мужчину, и громко выкрикнул:

– Здравствуйте, дядя Степан!

Тот тоже махнул ему рукой, отвечая взаимностью:

– Привет, Николай!

Но тут же забрался в свой старенький «Мерседес» и сразу уехал.

Сиваковы вошли в дом, а Коля не удержался и спросил:

– Мам, а почему ты не на автобусе приехала, а с дядей Степаном? Он что, теперь всегда будет тебя подвозить? – и поставил пакет на стул, внимательно глядя на мать.

Она растерялась от его вопроса, пожала плечами и тихо пояснила:

– Нет. Просто… он ехал мимо и подвез нас с тетей Валей. Вот и все.

– А я думал, что он теперь будет к нам в гости заходить.

– С чего ты так подумал?

– Я видел, как он на тебя смотрел, такими добрыми глазами.

– Дядя Степан на всех так смотрит, – попыталась она переубедить сына в обратном. – Он добрый и на всех смотрит по-доброму.

– Как бы я хотел, чтобы у меня был такой папка, – грустным тоном проговорил мальчик и стал выкладывать из пакета покупки, пытаясь что-то найти и для себя.

Галина подошла к сыну, присела перед ним на корточки, притянула к себе и, заглядывая в его умненькие глазки, ласково сказала:

– Коля, ты уже большой мальчик и должен понимать… появись сейчас в моей жизни другой мужчина, он может не найти с тобой общего языка. Он станет обижать тебя, кричать. И тогда, я буду вынуждена его выгнать. Ведь ты у меня один, и я так сильно тебя люблю, что не хочу, чтобы тебя кто-то обижал.

– Но папы ведь тоже кричат на своих детей, – рассудил он. – Ну, в целях воспитания. Ты же меня ругаешь иногда, если я что-то не так сделаю.

– В целях воспитания это другое, а если он просто будет тебя обижать? – смотрела на него мать и понимала, какой у нее растет умный сын.