Кузница душ

Котляр Сашетта

Лестница, провал, щербатый камень. Мариэн спустилась по ней, держа в руке меч и толкнула дверь в ту комнату, где Рикард — ее Рикард — стоит к ней спиной.

— Эй! — окликнула она его, как и в прошлый раз.

— Я ждал тебя, — ответил он тем же. — Начнем же!

— Стой, Рикард! Это же я, Мариэн!

На мгновение воин остановился, и что-то промелькнуло в его глазах. Страх? Злость? Недоумение? Женщина не успела понять, лишь растерянно вздрогнула. Она ожидала совсем не такой реакции.

— Мариэн, значит. Что ж, это меняет дело, — сказал он ледяным, будто не принадлежащем человеку, голосом и ухмыльнулся. Хотя ухмылка эта больше походила

на оскал бешеного зверя.

На сей раз она не могла молчать и сосредоточиться на бое, потому что все прекрасно помнила. И не хотела его убивать, от слова «абсолютно», даже не была уверена, что сможет сделать это снова, если придется. Но меч все же выставила, защищаясь: в голове четко закрепилась мысль: если она погибнет, то исправить что-либо уже не сможет.

— Рикард, что с тобой? Ты меня… помнишь? — голос дрожал от беспокойства и страха.

Мужчина атаковал, не отвечая. Вначале он попытался выбить меч из рук Мариэн быстрой серией ударов. Она резко отскочила вбок, отчего клинок прорезал воздух там, где она только что стояла. Несколько раз повторила маневр, уворачиваясь. Затем всхлипнула, не ожидав такой реакции и испытав боль. Но, по счастью, очень быстро взяла себя в руки. «Либо у меня все получится, либо он умрет снова, а я снова отправлюсь назад. Иначе нельзя», — решительно подумала женщина. В голове созрел план. Нужно было вырубить его, и поговорить, когда он не сможет попытаться ее убить. Мариэн попыталась плашмя ударить в живот.

Но это движение оказалось для нее роковым. Рикард отбил ее меч вбок и, пока женщина еще не восстановила равновесие, сильным рубящим ударом отсек ей правую кисть, мгновением ранее державшую клинок.

— Что ж, Мариэн. По крайней мере, ты не умрешь быстро, — сказал он, зло усмехаясь. — Я думаю, мы успеем неплохо поразвлечься.

Даже она сама не понимала, отчего расширились ее зрачки: от боли, или от непонимания. Из горла вырвался полукрик-полувсхлип. Дикая боль мешала сосредоточиться, но в голове билась мысль: «я не должна погибнуть от потери крови». Но она просто обессиленно уставилась на того, кого считала любимым человеком. Мариэн казалось, будто он хочет что-то сказать. Поиздеваться. Но почему?!

Рикард — он ли это был вообще? — ударил ее в лицо ногой, а затем своим мечом пригвоздил ее вторую руку к полу, для верности загнав его поглубже парой ударов по гарде. Затем он одной рукой схватил ближайший факел, а второй — то, что осталось от правой конечности Мариэн, и прижег ей культю. Та закричала от боли.

— Не хотелось бы, чтобы ты умерла так легко, — сказал Рикард все тем же ледяным тоном, разрывая лохмотья, в которые она была одета, — до того, как я с тобой закончу.

До сознания Мариэн резко дошел простой и весьма неприятный факт: мало того, что ее будут пытать, так еще и не факт, что она после этих пыток останется в сознании и в достаточно вменяемом состоянии, чтобы что-то сделать. И еще немного подождать — значит, не оставить ни сил, ни способов перемотать… это. Она усилием воли заставила себя выкинуть из головы, что монстр перед нею — ее любимый. Не знать, не видеть, не понимать, кто это и что им руководит. Нет! Этого нет! Впрочем, она все же не смогла заставить себя не думать о том, что сделает мужчина, если она не переломит ситуацию в свою пользу. Тело била крупная дрожь от этой мысли.

Воспаленное сознание заметалось, словно птица в клетке. Нужно что-то придумать. Руки заняты. Ри… Нет, это не он! Не важно. Кто бы это ни был, он мешает. Наверное, просто они на самом деле кидают

на арену «вторым» фантом или вроде того, а ее Рикард давно мертв. Да. Так оно и есть. Точно. Чтоб им языки вырвало, тварям! Стой, мысль! Языки…

Собрав последние силы, все, какие у нее были, Мариэн резко сжала зубы. Боли и так было слишком много, и еще один ее источник не играл особой роли. К клирикам его. В горло хлынула мерзкая, соленая, вязкая кровь. Она начала захлебываться. Казалось, она даже плачет кровью. «Язык прижечь не успеешь, ублюдок!» — мелькнула злая мысль, вызывавшая облегчение. Изнасилования не будет. По крайней мере, не это.

— Какого… — только и успела услышать она, прежде чем сбежала в прошлое.

— …сама. Возьми… мой меч и доведи начатое нами…

Мариэн не стала слушать. Сейчас ее разум был предельно ясен, и она все равно не видела следов «Кертиса», только меч, лежавший возле нее. Наверное, голос просто создали с помощью магии.

Невольно захотелось ощупать правую руку, «вернувшуюся» к хозяйке. Сколько бы раз женщина ни умирала, ее не калечили. Никогда не было этого кошмарного ощущения, будто часть ее самое превратилась в гниющее бесполезное мясо. А еще, она очень четко осознала: в этот, третий раз, никто не будет никого окликать. И решительно отправилась к тому же самому месту.

В этой реальности Мариэн очень тихо, как кошка, подкралась к тому, что изображало ее мужчину, и рукоятью со всей силы ударила по затылку. Тело с глухим звуком упало на землю. Кажется, он даже не успел сообразить, что вообще произошло. Затем травница деловито перевязала будущей жертве допроса руки. Его же собственным поясом. Нервно огляделась по помещению, и, в конце концов, решила, что этого мало: а потому слегка напрягшись оторвала рукав своего платья, и растянула его на два рваных лоскута. Одним — еще раз перевязала руки, вторым — ноги. Пожалела, что здесь нет воды, чтобы плеснуть в морду, и в итоге залепила «Рикарду» размашистую пощечину. «Хватит разлеживаться, пора отвечать, какого мага здесь происходит», — мелькнуло в голове. И резко перехватила меч, отбросив его оружие подальше. На всякий случай.

— М… Мариэн?

Если бы не прошлая «реальность», от которой у женщины до сих пор было постоянное желание проверять, на месте ли рука, после этого, единственного слова, веревки были бы немедленно перерезаны. Но сейчас приходилось напоминать себе, что это для нее бой кончался уже третий раз, да еще и всегда по-разному, а он тут впервые. Потому что хотелось вытрясти из «Рикарда» всю душу, и, видимо, отомстить за пережитый ужас. Но вместо этого Мариэн спросила:

— Ты помнишь мое имя. Но не должен. Что происходит?! Кто ты такой?!

— Мариэн? — переспросил тот, будто сомневаясь, что это действительно она. — Это я, Рикард. Я… плохо помню, что произошло после того, как нас поймали.

— Зато я помню. И либо ты не тот, за кого себя выдаешь, либо… либо я не знаю, что здесь творится. Ты не должен помнить, кто я, ты в курсе? Нас отправили сюда, биться, потеряв память. Как и всегда. Так что, либо магия дала сбой, либо ты — предатель, либо ты никакой не Рикард. Ставлю на последний вариант. Говори, что происходит!

— Хм. Я помню только тесную камеру, пытки, — Рикард отвечал спокойно, несмотря на ее обвинения. — Потом я иду… куда-то, и в моей голове один туман, даже имени не вспомнить, а вокруг голоса рассказывают мне, кто я такой — вернее, кем они хотели, чтобы я себя считал — и что на меня готовится покушение. По пути мне попадается меч и вот эта одежда.