Кузница душ

Котляр Сашетта

— Попробовать, конечно, можно… Только времени на то, чтобы перезапустить сердце очень мало. Если наступит смерть мозга, то толку уже не будет. Кажется, не больше пяти минут сердце может не биться. Иногда — редко — выживают и те, кто был мертв дольше. Но я не знаю, почему, — она кратко пересказала то, чему учила ее саму давно погибшая наставница.

— И чем его можно остановить? — деловито уточнил Рикард.

— Есть травы, которые при смешивании становятся ядом с этим эффектом. Причем, это довольно распространенные растения. Как ни странно. Есть заклятия, останавливающие сердце. Все, как и везде, —

итог она подвела с некоторым раздражением. Знал ли это Рикард? Она не помнила.

— Ладно, как хочешь действовать? Можем попробовать двойное самоубийство, — он произнес это так буднично, обыденно, словно говорил о погоде. Мариэн поежилась. Но есть ли выбор?

— Как это все-таки безумно звучит. Никогда не думала… Давай попробуем. Я уже привыкла, кажется, — проговорила она без особой уверенности. Что произойдет? Что?

— Хорошо. Если я в прошлом не буду ничего помнить, скажи мне: «Ключ — это черный плод», — что за плод? О чем он? Ей оставалось лишь согласиться, но странная фраза застряла в голове, как навязчивая мелодия.

— Звучит странно, но хорошо. Скажу, — она истерически рассмеялась, зажигая огонь на ладони. — На счёт три или вроде того?

— Просто сделаем это! — крикнул Рикард со странным энтузиазмом, поднял меч и вонзил его себе в грудь.

В тот же момент и сама Мариэн привычно выжгла дыру в области сердца. И когда только успело вернуться доверие? Глупо. Знакомые руны не заставили себя ждать.

Глава 3

Время отматывается назад, теперь до момента, когда все еще было удивительно спокойно. Когда от заговора были лишь мечты и планы, и Мариэн даже с трудом верила, будто это не фантазия, которой не суждено осуществиться.

В этой «реальности» она нашла себя в постели, медленно водящей кончиками пальцев по чужому телу, словно пытаясь очертить его контур. Удивительно мягкая, даже бархатная кожа для мужчины. Ей всегда безумно нравились такие легкие, невесомые прикосновения, куда более личные, чем, скажем поцелуи. Тогда ей бывало больно от мысли, что ничего подобного не было в ее жизни столь долго. Смешно. Какие глупости приходят порой в голову, если у тебя неожиданно случается что-то хорошее. Дневной свет из большого окна падал на его волосы, отчего они слегка отливали темным золотом.

Рикард… Как воспринимать этого человека Мариэн все еще понимала плохо, помнит ли он что-то — не знала, но менять ничего не стала. Даже вспомнилось, какое веселое, игривое настроение у нее было в этот момент, до всех временных приключений. Планы, мечты, надежды, желания. Сколько наивности тогда в ней было, поразительно даже! И как… уютно было в доме, где они сейчас оказались. Жаль, что ощущение не вернулось, словно отравленное и искаженное сценой в форте, которую она вряд ли теперь сможет забыть.

Только сейчас Мариэн вдруг задумалась, что это место не совсем подходит по статусу охотнику, которым в свое время представился Рикард. Зато его увлечение — резьбу по дереву — оно воплощало до мельчайших деталей. Добротный двухэтажный дом из светлого кирпича был буквально забит всякой резной мебелью, тут и там украшенной разными сценками то охоты, то битв, то каких-то легенд, неведомо откуда им взятых или неведомо как придуманных. Спальня, где они

находились, была на первом этаже, а на второй травница на своей памяти никогда не поднималась, только иногда любовалась на лестницу, туда ведущую. Та была каменной, но перила представляли из себя настоящее произведение искусства, словно состоящее из множества переплетенных виноградных лоз.

Кровать после всех этих многочисленных временных линий и самоубийств показалась удивительно мягкой, а дыхание мужчины рядом — спокойным, даже размеренным. Безмятежным. Впрочем, с чего ему-то волноваться? Он еще ничего не знает. Для него все хорошо, и любимая женщина рядом, полностью поддерживает даже в том, что грозит риском для жизни. Мариэн невольно улыбнулась, как бы перепроживая эту сцену в своей голове за мгновение до того, как она начнет воспроизводиться в реальности.

Она знала, что он сейчас рассмеется и поцелует ее, чтобы остановить скользящее, щекочущее движение пальцев по плечам. Могла заранее представить глубокий, раскатистый звук, мысленно воспроизвести его движения. Реальная картинка полностью совпала с воображенной, отчего захотелось праздновать неизвестно что. Как мало нужно человеку для счастья, если сначала хорошенько испортить ему жизнь!

Оторвав свои губы от ее губ, Рикард крепко прижал ее к себе. Тяжелая дубовая кровать едва слышно скрипнула. Почему-то Мариэн вспомнила, как Рикард вырезал цветы и листья на изголовье, объясняя ей, как это делается, а она предлагала позже украсить ножки растениями, которые показывала ему у себя в хижине.

Чего только не лезет в голову, когда не хочется разрушать нежданно и ожидаемо одновременно воцарившуюся идиллию. Спрашивать ничего не хотелось, но следовало. Выяснить, помнит ли он «прошлое будущее». Попытаться что-то изменить. Переломить ход событий. Но вместо этого Мариэн словно со стороны наблюдала, что будет дальше, давая себе небольшую передышку перед новым временным витком. Рикард, однако, давно научился понимать, что она чувствует, а потому разрушил момент сам.

— Что тебя тревожит, Мари? — спросил он.

— Значит, все-таки не помнишь, — устало вздохнула женщина. — Жаль, я надеялась, в этот раз не придется объяснять. Ты просил, если не вспомнишь, сказать странную фразу: «Ключ — это черный плод», — она проговорила это пусть и весьма отчетливой, но скороговоркой, и зажмурилась в странном испуге. Вдруг слова приведут к неожиданным последствиям? Вдруг все опять пойдет не так? Рикард вздрогнул. Мариэн на мгновение почувствовала его страх, удивившись этому.

— Да, это… связано с моим детством и Клириками. Я бы не стал это говорить просто так.

Женщина облегченно улыбнулась. По крайней мере, никаких кошмаров, происходящих в настоящем. Прогресс, своего рода. Спокойнее. Ничего не случится. Что, в конце концов, может пойти не так на этот раз?

— Это должна была быть своего рода памятка. Я, наверное, покажусь безумной, но выслушай меня, пожалуйста, — дождавшись утвердительного кивка, она снова вкратце изложила события, которых уже (или еще?) не было, добавив кусок про двойное самоубийство в клетке заклятия, не позволяющего выбраться из форта. — Тогда ты и произнес эту фразу, — Мариэн решила, что вспомнила все возможное, и теперь с тревогой смотрела на любимого.