Кузня крови
Шрифт:
А ещё я внезапно вспомнил, что это матушка сказала об услужении, а отец скорее ухватился за эту мысль. И что, возможно, он задумал нечто-то другое. Но что?
Впрочем, ближе к вечеру мою голову стали донимать другие мысли. Если уж даже всегда послушная матушка сегодня показала себя с непривычной стороны, то не стоит ли и мне проявить немного своеволия?
Я устал с этими тенями. И дело не в том, что я трус. Я всё же Денудо, которые славятся своей отвагой и мужеством. Я ничего не боюсь, даже когда
Но проклятые тени, проявление проклятья слабой крови, похоже, обладали даром будить меня. Клянусь Хранителем севера, я просыпался от того, что они меня касались! И не высыпался.
Из-за этого с трудом справлялся с физической подготовкой, которой донимал меня Флайм по приказу отца. Да, я наследник Денудо, мне от рождения дано гораздо больше, чем простолюдинам, в чьих жилах так никогда и не затлел ихор Предков. Но с чего на моих костях будет расти мясо, если от бессонницы у меня круги под глазами? И как бы не больше тех, которые я наматываю вокруг замка?
Поэтому я твёрдо решил добыть масла для светильника. Никто и не узнает, если я всё сделаю осторожно. Правда, нужно будет как-то пробраться мимо людской, где вечером собираются все слуги. Но если выждать момент…
Или нет?
Я даже прикусил губу, пытаясь понять, можно ли будет пробраться там вдоль стены, в тенях, куда не достаёт свет. Хотя при одной мысли о моих тенях меня снова пробирала дрожь. Знал бы, как отвратительны их прикосновения, не завидовал бы матушке и адепту стражи.
Матушке?
Я даже замер в нише возле окна. В прошлом году, когда к нам заезжал владетель Великого дома Фуэрте, матушка распорядилась вынести восковые свечи и лично ей зачарованные светильники. Пусть светильники идут в пасть к Безымянному, наверняка хранятся под ключом, но свечи!
Они в малой северной башне главного здания. Той, что обращена к горам и сейчас используется как кладовка. Там меня точно никто не заметит. И спрятать свечу и следы воска гораздо проще, чем надеяться, что слуга не заметит, что в светильнике появилось масло, а фитиль служит меньше обычного.
Первый этаж башни. Ничего. Вернее, огромные сундуки оказались забиты всяким барахлом. Уже в носу свербело от запаха полыни, которой были переложены ткани. Но свечей так и не нашлось.
Я поднялся по винтовой лестнице выше. Здесь и места оказалось меньше, и сундуки не такие большие. Снова ничего. Пришлось карабкаться выше, кляня про себя крутые ступеньки и прижимаясь к стене, подальше от края. Для великанов их делали, что ли? Не хватало ещё навернуться вниз и сломать ноги.
Сбив дыхание, я наконец добрался до верха, обвёл взглядом последний этаж, освещённый через узкие треугольные окна лучами заходящего солнца, и замер, встретившись с чужим взглядом.
Флайм глотнул из кувшина и хмыкнул:
–
Я вспыхнул в возмущении, ощутил, как горит лицо от румянца:
– Как я могу воровать то, что и так принадлежит мне?!
Флайм, с удобством устроившийся полулёжа на каком-то мешке, серьёзно кивнул:
– Конечно, молодой господин, конечно.
Всё на что меня хватило – это недовольно буркнуть:
– А ты, Флайм, хоть поднялся бы, раз уж вспомнил, кто я такой.
Он лишь усмехнулся:
– Вы уж простите, молодой господин. Мы не очень ладим, но сейчас в равном положении. – Он похлопал по своему ложу ладонью. – Думаю, этот урок вам тоже необходим. Я тайком пью вино, вы… – помедлив, Флайм обвёл взглядом сундуки и ящики, пожал плечами и снова отхлебнул. – Тоже что-то тайно ищете. Если книги с внешними техниками, то их здесь нет.
Я кивнул:
– Они у матушки.
Флайм мотнул головой:
– Её личные книги и записи из Академии – да, а остальное спокойно лежит себе в подвале под восточной угловой башней.
Меня передёрнуло при мысли о том, что он предлагает мне сходить взять их:
– Да ни за что!
Станет только хуже. Отец говорит, это вторые и третьи дети могут легко перенести обучение внешним техникам, наследники же могут получить искажение огня души. Такое случается редко, но тогда до самого посвящения их мучает проклятье Безымянного: кошмары и клубящиеся тени. Проклятье слабой крови. Боюсь представить, что будет со мной, учитывая, что я получил проклятье на пустом месте.
Флайм поднял брови, отхлебнул и заметил:
– На самом деле мало кто откажется стать адептом внешних техник. Это и почёт, и уважение. Простой крестьянин уже на первом посвящении одним махом оказывается едва ли не равен мне, который кровью и потом годами зарабатывал себе место рядом с господином.
Я скривился:
– Мне-то что?
Флайм хмыкнул:
– Ну, не скажите. В чём ваша матушка права, так это в том, что вторые и третьи дети, адепты внешних техник, получают все больше власти. И все больше силы.
Я сжал кулаки:
– Нет! Ихор наследников сильней!
Флайм лениво отмахнулся:
– Я бы сказал, что он сильней лишь пока. Но с каждым поколением слабеет.
На этот раз я сдержался, не возразил. Не хватало ещё спорить с каким-то дистро. Мне этих разговоров и за столом хватает.
Тем временем Флайм покрутил пальцами левой руки в воздухе:
– Вон, ещё при вашем деде внешние адепты создали себе Академию. Если уж у вас талант, то вам бы там нашлось место. Там дети Великих домов. – Спустя глоток он с ухмылкой добавил. – Даже дочь короля училась там.