Квадратный корень из лета
Шрифт:
– Давай никому о нас не скажем, – предложила я, будто это была моя идея. – Пока.
Я плыву домой на этом обещании «нас».
И вдруг я уже не сижу на полу в библиотеке и не уплываю домой от пляжа и Джейсона, а иду по школьной парковке прямо к Соф. А-а-а-а-а!
Сбившись с ноги от удивления, я притворилась, что просто хромаю. В реальной жизни время тоже пролетело, как на отсидке после уроков или во временн'oм тоннеле в комнате Грея (и не как в Нарнии).
Соф
Помотав головой, я сосредоточилась на настоящем и присела рядом, обливаясь потом в своих джинсах. Я не могла избавиться от мыслей о Джейсоне, вспоминая первые дни, когда сердце будто расширялось на миллион миль в минуту от избытка новых ощущений, готовое взорваться.
11
«Макбет», В. Шекспир (пер. М. Лозинского).
Некоторое время я думала, что сказать, и в конце концов остановилась на:
– Не возражаешь, если мы вместе поедем на автобусе?
– Конечно, нет, – осторожно, но с удовольствием ответила Соф. Через несколько секунд она взглянула на меня и спросила: – А ты разве не на велике?
– Разбила.
– Ого! Ты сильно ушиблась? – повернулась она ко мне. Я показала щиколотку. – Б-р-р-р-р! Намажь мазью с арникой!
В этом вся Соф – лезет с непрошеными советами. Но сказано это было искренне, да и арника – народное средство, которые предложил бы сам Грей, поэтому на вопрос, что случилось, я ответила:
– Резко свернула на углу Бёрхема. Все не так уж серьезно.
– В «Книжный амбар» ездила? – непринужденно спросила Соф. За разговором она вырвала листок бумаги из альбома для набросков и принялась ловко складывать оригами. Она не знала, что я не переступала порог магазина деда с сентября.
– Ага.
Мы замолчали, чего у нас никогда не случалось. Раньше мы болтали без умолку на любые темы – мальчики, девочки, домашние задания, бесконечные возможности Вселенной, в какой молочный коктейль лучше всего макать чипсы и стоит ли мне соглашаться, чтобы Соф остригла меня под короткое каре.
Я полезла в рюкзак за книгой, взятой в библиотеке – Герберт Уэллс, «Машина времени», – и увидела, что после визита во временн'oй тоннель между книгами материализовалась булочка с корицей. Софи подтолкнула меня в бок, открывая и закрывая бумажную «гадалку».
– Почему у тебя из сумки пахнет корицей? – спросила она. – Ладно, выбери цвет.
– Желтый.
– Оп-па. – Соф отсчитала желтый и развернула квадратик, после чего сделала гримаску «ты не поверишь». – В воскресенье Готти пойдет на пляж!
В выходные начинаются летние каникулы, а воскресенья мы всегда проводим на пляже. В любую погоду, независимо от присутствия Неда и его группы. Это одна из традиций нашей дружбы, наряду с придумыванием дурацких ансамблей
– Ладно. – Я потянулась за Таинственной Коричной Булочкой и вынула ее, слегка помятую, в качестве дальнейших мирных инициатив. – Вот. Наверное, Нед испек.
Соф преклоняется перед моим братом за то, что он поет перед публикой: ей тоже охота, да вот только она стесняется. Она и рок-группы стала придумывать, чтобы привлечь его внимание: когда у нее вырвалось словечко «Фингербанд», Нед хлопнул ее ладонью по ладони, и Соф не мыла руку целую неделю.
– Ты ешь мучное?!
Я подняла глаза. Перед нами, сморщив идеальный носик при виде булки, стояла Мегуми Ямазаки, прославившаяся определенным образом после инцидента с Томасом, подложившим ей медузу в контейнер с завтраком. Семья Ямазаки переехала в Бранкастер, так что учились мы в разных школах, но в этом году Мигуми часто попадалась мне на глаза в толпе старшеклассников. Если Соф увлеклась стилем пятидесятых, то Мегуми выбрала шестидесятые, когда появлялись эти странные эстетские французские фильмы: полосатая футболка, короткая стрижка – и еще более короткие шорты.
– Мег, ты помнишь Готти? Вы вместе ходили в детский сад. А теперь, – игнорируя булку, Соф жестом показала перемену, – мы с Мег увлеклись художественным и театральным искусством. На мне декорации, на Мег – звездность.
Они просияли друг другу. У Соф новая любовь? И, похоже, небезответная? У меня нет права обижаться на то, что она мне не сказала.
– Я пытаюсь заставить ее заняться актерской игрой, но – кто бы мог подумать? – у нее страх сцены! – сообщила Мег.
Отчего же Соф даже под караоке пела только у себя в комнате и только передо мной.
Подъехал автобус. Сбросив скорость, он, отдуваясь, остановился, но Соф все равно беспокойно вскочила и замахала водителю. Грей ее всегда поддразнивал: «Какая же ты хиппи, София? Нужно уметь расслабляться».
Я похромала за Мег и Соф, которые уже уселись рядышком, поджав ноги, и неловко плюхнулась через проход. Мег достала айпод. Я надеялась, что она вставит плаги в уши и оставит нас в покое, но один наушник она воткнула в ухо Соф.
– Извини, – сказала мне Соф. – Автобусная традиция.
Я кивнула и попыталась, в свою очередь, оставить их в покое. Они перешептывались. Я отломила кусок булки. На вкус она была как осень, хотя летнее солнце палило вовсю.
– Соф, мы идем завтра на «Фингербанд»? – промурлыкала Мег.
– Нед – брат Готти, – напомнила Соф, покосившись на меня. Надо же, а я и не знала, что группа выступает.
– Ах да, – чуть отодвинувшись от спинки сиденья, Мег оглядела меня с ног до головы, видимо, не понимая, как это я являюсь родственницей Неду, который считает леопардовый принт нейтральной расцветкой. – Ты пойдешь на репетицию? Проводы лета будут обалденные – говорят, дедушка Неда однажды принес в жертву козу?