Квадратный метр неба
Шрифт:
Что касается девушек и женщин, то образ богатого, беззаботного и сообразительного парня вызывал у большинства восхищение, а порой и возбуждение с их стороны. Питер был красив по-своему: главное – это слегка усталые и грустные зеленоватые глаза, отчётливый нос, не выделяющийся на общем фоне лица, обычные мужские губы, русый цвет не слишком длинных волос, часто превращающихся в рассеянную причёску. Но девушек в нём привлекала прежде всего не красота, а его речь: умение поддержать беседу, образ изложения своих мыслей, лестный комплимент, не разрушающий сложившуюся обстановку и не прерывающий на корню диалог. Его главным преимуществом (и в то же время недостатком) было слово.
Как и любому человеку, родившемуся не в слишком обеспеченной семье, далось ему всё относительно не сразу, но и ему не пришлось добиваться поставленной цели
Расцветающая юность Питера была сплошь и рядом усеяна романтикой и безграничными мечтами. Тогда он верил, что этот мир можно изменить в лучшую сторону, привнести что-то новое, способное разбавить сгущающиеся с каждый днём краски действительности. В то время он, как казалось ему, нашёл спутницу, неоднократно тревожившую его сны и мечты. Безупречный внешний вид, способность не делать вид, а действительно думать возбудили в нём пламенный интерес, как итог – женитьба в свой двадцать первый год. Юридически брак не просуществовал и двух лет, а фактически – и года. Виной тому послужила легкомысленность Питера, его неуверенность в себе самом и быстро пришедший успех. Когда он находился на последнем курсе в университете, ему поступило от приятеля предложение – спланировать и реализовать бюджетную PR-компанию небольшого предприятия, связанного с выпуском и реализацией лампочек. Казалось бы, это очередной способ относительно небольшого заработка для студента, но именно этот случай навсегда изменил жизнь Питера. Он с таким профессионализмом и креативом подошёл к делу, что благодаря этому предприятие смогло завоевать выгодные позиции на рынке, в следствие чего привлекло новых партнёров и инвесторов. После этого рекламного манёвра ему предложили работу на постоянной основе, и поначалу он дал согласие, но вовремя смог отказаться, ведь начали поступать предложения от других, более привлекательных и известных кампаний. Спустя три года юноша уже смог возглавить отдел рекламы и связей с общественностью крупного продюсерского центра, работавшим сразу по нескольким направлениям: музыка, кино, литература и прочее, где продвигаемая продукция позиционировалась внутри кампании как очередная «жвачка» для масс, и побеждал тот, кто был способен сделать её как можно вкуснее. После этого не прошло и двух лет, как он стал самостоятельной фигурой, от которого зависели многие люди, вертящиеся в шоу-бизнесе. За это время он успел развестись, променять свою романтику на бесконечно-бесцельные вечеринки, мечты – на крупные суммы в чеке, а своё «Я» спрятать за ширмой всеобщего признания.
Считая себя полноценно свободным человеком, он не мог, скорее даже не хотел осознавать, что это всего лишь псевдосвобода, ничем не подкреплённая, не окрылённая борьбой с неполноценной реальностью, а заглушённая успехом, который рано или поздно пройдёт, и алкогольными напитками в стакане. Очередной способ убежать от себя в поисках самого же себя. За последние пять лет Питер то и дело избивал свои чувства, заполнял дыры в своём сердце криком и кровью пустоты.
Приняв ледяной душ, Питер, дрожа от холода, подошёл к столу и залпом выпил приготовленный ему коктейль, тут же сделал себе второй и мгновенно осушил стакан. Он поспешно высушил голову, так как не мог в таком состоянии слушать издаваемый феном звук. Понимая, что нужно перекусить, он открыл холодильник в поисках еды, но он был почти что пуст: не первой свежести нарезанные апельсины, оливки и пустые бутылки из-под алкогольных напитков.
– Ладно, нужно прощаться, – сказал он Кристине. – Хочу ещё перекусить чего-нибудь, спрошу внизу.
После этих слов Питер быстро надел джинсы, накинул тёмно-синюю футболку и серый плащ, засунул ноги в кеды и направился к выходу,
– Постой… Ты не соврал вчера, что хочешь на мне жениться? Или это было очередное утешение, чтобы я на мгновение забыла, что мною пользуются? – с грустью в глазах и дрожью в голосе спросила девушка, надеясь на положительный ответ.
– Конечно нет, ты ведь должна меня уже всё-таки знать. Но сейчас не время это обсуждать, мне пора. – он в спешке поцеловал Кристину и был рад спуститься.
«Чёрт возьми, снова в неадекватном состоянии наговорил ей какой-то ерунды, сколько можно наступать на одни и те же грабли? – сам у себя спрашивал Питер, спускаясь в лифте. – Да и неужели она действительно в это верит? Верит в то, что её муж просто так простит ей такой проступок и это никаким образом не повлияет на мою карьеру. К тому же, если даже теоретически рассматривать такой исход событий, то она не слишком умна и красива, чтобы игра стоила свеч: ни поговорить, ни полюбоваться. Нужно заканчивать эту непонятную историю, пока она не вылилась во что-то более серьёзное. Ну и отвратительный ты человек, Питер. Но, с другой стороны, мы притягиваем к себе в жизни то, что заслужили, и глупо винить в своих неудачах окружающих, словно они определяют нашу жизнь. Ладно, выкидываем это из головы».
Внизу, в ресторане отеля, он встретился с знакомым молодым официантом, парнишкой лет двадцати, всегда выглядящим опрятно и ухоженно, за что Питер с удовольствием оставлял ему солидные чаевые, а тот взамен безукоризненно его обслуживал.
– Привет, Руди, мне чего-нибудь лёгкого перекусить, да и как можно быстрее, а то самочувствие совсем неважное после вчерашнего вечера. – в спешке проговорил Питер, усевшись за столик в верхней одежде
– Доброе утро. Что Вам угодно будет: лосось с картофельными крокетами, яйца пашот под соусом… – с неизменяемой вежливостью начал официант.
– На твоё усмотрение, друг, пойми, нет времени выбирать, спешу. – перебил его Питер, тем самым огорчив Руди.
Интерьер ресторана был выполнен с уклоном на восточный стиль: вход и выход, обитые деревом, стены были покрыты бежевой матовой плиткой с едва заметными швами, деревья сакуры, размещенные по периметру заведения, столики, разделенные между собой натянутыми канатами. Всё в совокупности создавало ощущение комфорта и уюта, но Питер ко всему окружающему не питал никакого интереса, потому что в этом отеле он был постоянным посетителем и появлялся в нём больше, нежели в своей квартире, находящейся в центре города и намного богаче оформленной, чем самый элитный номер в этом отеле.
Пока ему готовили завтрак, он успел заказать такси. Через пять минут Руди принёс яичницу с беконом и апельсиновым соком. Питер быстро всё съел, поблагодарил официанта и повара не только словом, но и купюрой.
– А как же сок? – поинтересовался официант, подумав, что посетитель не заметил напиток.
– Можешь выпить сам, уверен, он очень вкусный, – отозвался Питер, вышел на улицу и сел в такси.
II
Кристина, оставшись в номере одна, закурила сигарету и безразличным взглядом уставилась за окно. Она любила палящее солнце и жару, а когда этого не доставало, то предпочитала большую часть свободного времени, которого у неё было предостаточно, проводить в обогреваемых помещениях, неважно каких, но главное, чтобы как можно безболезненней ощущать отсутствие тепла и солнца.
Дождь перестал моросить, небо стало ясно-серым, и ветер успокоился. Деревья без листвы одичали, и только в некоторых местах сохранилась красноватая листва, напоминающая кровоточащие раны и без того уходящей в спячку жизни. Осень на удивление удалась относительно тёплой, не было этой извечной грязи и слякоти, пресекающих на корню всю романтику осенней поры, столетиями создаваемой и превозносимой писателями, поэтами, художниками и музыкантами.
Вид из номера был впечатляющим, и не удивительно, ведь он располагался в самом благоприятном месте – посередине девятого этажа заднего фасада отеля. Взгляд постояльцев сразу же приковывал своей красотой хорошо спроектированный парк. Из-за того, что листвы на деревьях почти что не осталось, виднелись сразу четыре пруда, окружающие небольшую, но со вкусом оформленную центральную точку парка. Людей в этом месте почти что не было, лишь изредка могла появится пожилая пара, решившая прогуляться в ненавистное для всех работающих утро понедельника.