Квакодильные дела

Палий Александр

Утиная стая, собравшаяся в необычно полном составе, рассредоточилась по обеим сторонам драконьего хвоста. Утки неодобрительно покачивали головами и перекрякивались прямо через дракончика.

Птицы, знакомые и незнакомые, расселись по кустам. Пара-другая сорок-ворон по-хозяйски бродили по спине На, а занятый тем же Тоскливый Дятел время от времени еще и тыкал под ноги клювом и угрюмо цедил сквозь зубы: "Болит? Не болит?", от чего дракончик вздрагивал. Противная больше обычного выдра Тыдра сидела в сторонке, укоризненно покачивала головой и приговаривала: "Я так и знала! Я так и знала! Я так и знала!"

Тусклый Призрак бесшумно носился от одной группы к другой, не в силах что-либо предпринять.

Примерно так же, только с шумом, вела себя горячо сочувствующая Лилли.

– Так, - сказал Ква и принялся действовать.

Ромашкевича с аудиторией отправили по направлению Горы Искусств тренироваться в пищании. Недовольных уток командировали в камыши, остальных птиц - на сбор ягод. Попутно десяток-другой особо мелких зевак послали прибрать в Выбежище. Дятла просто послали, не указав куда, и он улетел тосковать. Призрак окунулся в Озеро - намокнуть он, конечно, не намок, но слегка отсырел - и устроился в качестве компресса на лбу у На.

– Что болит?
– самым деловым тоном осведомился Ква.

– Горло, - прошипел дракончик.

Квакодил вздохнул. В наше время специалисты по драконьим болезням перевелись. Из медицинского института в историко-археологический. Тем более горло. У квакодила горло никогда не болит! А у дракончика... Да, одной его шеи хватит для трех врачей. Один был бы специалистом по верхней части, другой - по средней, третий - по нижней.

– Пойти посмотреть?
– предложил Ква.

– Не стоит...
– неуверенно возразил дракон и прислушался к тому, что внутри.

– Не дыши!
– велел Ква и направился вперед.

Дракончик перестал дышать и плотно закрыл рот.

– Эй, - сказал Ква и похлопал его по нижней губе.

На замотал головой, ужасно покраснел, напрягся, надул щеки и вдруг шумно раскашлялся, вытянув шею. Ква успел отскочить в сторону. Зрители, не успевшие далеко уйти, прибежали обратно.

Из пасти дракона вылетел комочек, покатился, остановился и развернулся, ощетинившись колючками во все стороны.

– Ежик!
– удивился квакодил.

Толпа зашумела. Грозный Призрак выплыл вперед и злобно проскрежетал:

– Ты!

– А что я! А что я!
– неожиданно громко завопил тонким голосом ежик.
– Я думал, норка такая! Утепленная! С вентилятором! С конди..
– он поперхнулся. С конди-ци-о-нером! Сейчас все такие строят! Я только посмотреть! А он глотаться! Глотаться! А он сразу и глотать! А я что!

Замолчал, перевел дух и тихонько добавил:

– Я нечаянно.

– Ква!
– только и сказал квакодил.

И они с дракончиком пошли купаться, предоставив разъяренному Пи воспитывать бестолкового ежика.

Самое интересное во всей этой истории то, что ближе к вечеру Призрак разыскал друзей и принялся вовсю орать, что вот, мол, понастроили непонятных сооружений, с мелкими входами-выходами, и если кто путешествует, то даже и на одну ночь переночевать негде, а если у кого и колючки, так и что с того, и так кто попало норовит слопать, и вообще!

– Ква!
– только и сказали хором квакодил и дракончик. И отправились расширять вход в Выбежище, чтобы ежик Тошка - Самый Сердитый В Мире Призрак, выразив неимоверное презрение к такому невежеству, все же снизошел до того, что сообщил им его имя - мог свободно проходить. А что им еще оставалось делать?

Глава 9. Неожиданный урок

Нет, с бессовестными ежиками совершенно невозможно иметь дело, даже с маленькими!

Для начала это наглое колючее существо наотрез отказалось не только поселиться, но и посещать Призрачную Обитель. Он вырыл себе норку - может, и не такую, о какой он мечтал, но какую-то все же вырыл - на другом краю Рощи. Призрак не стал заострять внимание на этом факте. Он, в свою очередь, принялся язвить и хамить по поводу того, где бы ему раздобыть небольшого такого слоника или бегемотика.

Для личного употребления. По назначению. И, конечно же, Самый Терпеливый В Мире дракон был вынужден снова присыпать вход-выход Выбежища до первоначальных размеров. Ну, это еще полбеды! Беда в том, что этот нахальный тип Тошка еще и, к тому же, ведет ночной образ жизни. Днем его не отыскать. Никак. Ни с огнем, ни с Призраком. Зато ночью... О, ночью он неизменно устраивает "обход своих владений", а своими владениями он, без лишней скромности, считает все, куда он в состоянии добраться! Во время обхода он никого не трогает, нет, совсем никого. Только ужасно топочет, чешется, издает неодобрительные восклицания, хмыканье и прочий неравномерный разнообразный шум. И всем-всем-всем мешает спать. Не так, чтобы он кого-то конкретно всерьез будил, а так, по чуть-чуть, но регулярно.

И вообще, как выражается Пи, все всегда всем мешают! Вот хотя бы На - как только он где-нибудь окажется, сказу окажется, что он непременно оказался у кого-нибудь на дороге. Кому-нибудь непременно нужно здесь пройти, именно здесь, и именно сейчас, ни минутой позже. Просто удивительно, до чего много народу шляется туда-сюда. Взять хотя бы того же Тошку - обязательно нужно подойти вплотную, изобразить удивленное фырканье - что это, мол, за какой-то дракон здесь валяется? И обойти тоже вплотную, небрежно касаясь повернутыми боком иголками - я-то здесь хожу, и я не виноват, что кто-то здесь разлегся, это Его Личная Проблема.

Если у вас создалось впечатление, что дракончик - вялое и вечно сонное существо, то, уверяю вас, это впечатление ошибочное. Просто-напросто за ним невозможно угнаться, когда он двигается. Соответственно, описывать то, чем он занят, можно только тогда, когда он в поле зрения, а это происходит не так часто. И чаще всего тогда, когда он - как бы это сказать - малоподвижен.

Дракончик давно успел ознакомиться со всеми окрестностями, три-четыре раза едва не увязнуть в болоте, перезнакомиться и вмешаться в дела все-всех-всех. И отдавить не один десяток лап - с соответствующими извинениями, принесенными потом. Время от времени он внезапно представал перед квакодилом с высунутым языком и виноватым видом, и Ква, приняв Самый Суровый Вид - как будто такую большую, желтую и горькую таблетку, - исполнял Родительский Долг. Это начиналось всегда одинаково, со стандартных вопросов: "Ну? И? Что? На? Этот? Раз?" И заканчивалось тоже стандартно: "Эх! Отшлепал! Бы! Я! Тебя!", - если Ква удавалось до конца сохранить свою суровость. А если нет - он начинал смеяться, и тогда дракончик смеялся тоже. Единственная вещь, насчет которой Ква предупредил строго-настрого - это Пограничные Болота. Здесь квакодил сослался на известный прецедент с бегемотом и пояснил, что в случае чего вытаскивать дракона просто некому. На радостно произнес: "Я все понял," - и тут же влез и убедился на собственном опыте. Хорошо, что он Длинношея, а рядом росло прочное дерево. Разъяренный Призрак орал на него потом до вечера, не переставая, пока не начал повторяться. На долго добивался от квакодила перевода этой речи с призрачного языка, но Ква только сказал, что эта была Самая Выразительная Речь, а переводить конкретные выражения отказался наотрез.

Сегодня дракончик и Призрак обосновались возле Отдельно Лежащего Дерева и ничего не делали. Нет, они занимались обычной Предобеденной Ерундой. Пи материализовывался перед самым-самым носом дракончика, и На фыркал, а иногда осторожно дул, а иногда резко и сильно, и Призрак относило в сторону. Когда он оказывался с другой стороны ствола, он исчезал и снова появлялся у самого носа. Обоим эта игра доставляла огромное удовольствие.

Рядом появился мрачный Ква и сказал:

– Пойдем.

– Привет, Ква!
– радостно сказал дракончик и, как ни в чем ни бывало, продолжал дуть.