Квантовая ночь
Шрифт:
Он кивнул.
— То есть доктор. Врач.
— Да. Что не так?
— То есть наши разговоры конфиденциальны, правильно? Хоть я и пришёл к вам без направления, я всё равно ваш пациент, не так ли?
— Джим, ради Бога, что вы увидели?
— Скажите это, — резко произнёс я. — Скажите вслух, что я — ваш пациент. Скажите, что наши разговоры конфиденциальны.
— Да, да, конечно. Вы мой пациент. Меня нельзя заставить раскрыть содержание наших разговоров.
Я выдохнул, помедлил ещё пару секунд, затем сказал:
— Тогда, в 2001-м… — я покачал головой: слова было почти
— Ох… О, Господи. Нет, нет.
— Сломал ему шею. Нарочно.
На лице Намбутири отразилась целая гамма возможных ответов, но в конце концов он спросил:
— Кто это был?
— Доминик Адлер. Партнёр-исследователь Менно Уоркентина.
— Это была… это была самооборона?
О, как бы мне хотелось, чтобы была! Я убил того эф-зэ в прериях совсем недавно, и то в самом деле была самооборона. Несмотря на это я едва смог жить дальше с этим бременем на душе. Но это… это!..
Я покачал головой.
— Это было преднамеренное убийство. И… очень жестокое.
Какое-то время Намбутири молчал.
— И вы знаете, почему вы это сделали?
— Вы имеете в виду мотив?
— Нет, нет, — ответил Намбутири. — Я имею в виду, почему?
Я вспомнил тонкие царапины на моих старых сканах мозга.
— Думаю, из-за паралимбических повреждений, которые вы обнаружили, но… — Я вздохнул. — Я даже не думал, что способен… Я просто… — К горлу подступил комок.
— Мы прекратим процедуру, если пожелаете, — сказал Намбутири.
Моё сердце всё ещё судорожно колотилось.
— Нет. Я хочу знать остальное.
36
Пожалуй, никогда в Виннипеге не хорошо так, как в конце июня. В этом году последний снегопад был в апреле, а первые комары появились лишь через месяц. Менно Уоркентин шёл по коридору, его чёрные туфли от Бруно Магли мягко ступали по казённого вида плитке. Во время учебного года в этом коридоре не протолкнуться от снующих с места на место усталых студентов и загнанных преподавателей. Но хотя некоторые студенты учились и летом, мало кого их них можно было встретить здесь в пятницу вечером перед длинным уик-эндом Дня Канады [77] .
77
1 июля. В 2001 году приходился на воскресенье.
Менно вошёл в их общую с Домиником Адлером лабораторию и подошёл к рабочему столу. На нем были сложены стопкой восемь новых сенсорных модулей, которые станут частью шлема «Марк-III»; рядом с ними — зелёные шайбы старых эмиттеров транскраниального фокусированного ультразвука. Эти, разумеется, в состав нового устройства не войдут, но Дом продолжал выполнять с ними тесты, пытаясь понять, что заставляет людей терять сознание; минобороны увеличило его грант ещё на сто тысяч, так что он мог себе это позволить.
Менно оглянулся, пытаясь понять был ли Дом здесь с утра. Обычными следами его пребывания были открытые бутылки «Доктора Пеппера», недопитые примерно на
Он услышал звук открывающейся двери.
— А, Дом. Я надеялся… — Но это был не Доминик. — О! Джим. Я тебя не ждал. Думал, ты уехал на озеро на все праздники.
Звук изо рта Джима:
— Так я всем сказал. Алиби никогда не повредит.
Менно фыркнул.
— Да, наверное. Ты сегодня Дома не видел?
Рот снова зашевелился:
— Он в своём офисе. — Глаза повернулись в сторону стены, где на двух акриловых U-образных крюках-подставках лежала бейсбольная бита «Луисвилль Слаггер». Требуется комментарий; вот он:
— Чеховское ружьё.
Бита снята с подставок, рукоятка обхвачена ладонями. Бита свистнула в воздухе.
— Дому эта вещь очень дорога, — сказал Менно. — Тебе лучше положить её на место.
Рождаются новые слова, пустые, автоматические:
— Помните, как «Блю Джейз» выиграли те две Мировые Серии подряд? Мне было одиннадцать в первый раз и двенадцать во второй. В Калгари нечасто болеют за Торонто, но не в тот раз.
Джим начал сокращать дистанцию между ними; рука крепко сжимает биту, каблуки щёлкают, как часовой механизм бомбы. Менно встревожено попятился. Вскоре его зад упёрся в стол, и…
Гадство!
Джим взмахнул битой. Менно двигался так же нескоординировано, как и в сквоше, едва успев вовремя уйти из-под удара.
— Господи, Марчук!
Джим развернулся и ударил снова. Менно пригнулся.
— Помогите! — закричал он. — Кто-нибудь, помогите! — Но он был прав — кампус будто вымер. Пятясь теперь в противоположном направлении, он наткнулся на складной металлический стул. Он откатился в сторону как раз в тот момент, как бита смяла верхнюю часть спинки стула. Менно схватил стул за ножки и поднял его, как щит, чтобы защититься от следующих ударов. Джим отбросил биту в сторону, чтобы ухватить стул за раму; вскоре он вывернул его из хватки Менно. Он отшвырнул стул; тот сложился, ударившись об пол.
Менно попытался пробраться к двери, но Джим был легче и подвижнее; он легко преградил Менно путь. Джим кинулся вперёд, и Менно, к собственному изумлению, сумел уклониться. Когда Джим пролетал мимо, Менно попытался применить приём, который он видел по телевизору — сплести пальцы рук и врезать студенту в спину, отчего студент упал лицом в пол.
Менно повернулся, чтобы бежать, но и сам начал падать вперёд — Джим схватил его за лодыжку. Ударившись об пол, он перевернулся на спину. Джим двигался к нему, на ходу подхватывая складной стул, но в качестве оружия стул был неудобен, и он снова отбросил его. Менно подтянул колени к груди, а затем, когда Джим приблизился, нанёс резкий удар обеими ногами, отбросив студента на рабочий стол; аккуратная стопка сенсоров от удара опрокинулась, и они раскатились по столешнице.