Квантовая запутанность
Шрифт:
Ангар был уровнем выше. В него можно было попасть или на лифтах или же по нескольким нешироким лестницам, вьющимся винтом вокруг орудийных шахт базы.
Так как Ант и Вад бежали одними из последних, то все лифты, мимо которых они пробегали, уже скользили вверх, доставляя в ангар других пилотов и им досталась лишь винтовая лестница, да и то не первая, а одна из последних, так как у первых уже толкались другие пилоты, а неоправданная задержка старта, в моменты тревоги, наказывалось. Приветствовалось лишь движение. Да они, собственно и не стремились ни к лифтам, ни к первым лестницам, так как их боевой штурм, как и их каюты, стоял в одном из самых последних слотов ангара минус пятого уровня.
Вверх скользили лыжами: ноги не ступали на ступеньки,
Было и ещё одно преимущество у далёкого слота их корабля: у обслуживающих техников было больше времени на подготовку корабля к вылету и он всегда получал больше ресурсов от базы, так как техники обязаны были прекратить обслуживание штурма лишь с того момента, когда около корабля появлялись пилоты, но так как штурм Анта и Вада стоял в одном из самых последних слотов, то и появлялись они около него одними из самых последних и потому у техников было больше времени на подготовку штурма к старту. Но у техников было и весьма неприятное ограничение по обслуживанию штурма - корабль, при появлении около него пилотов, уже должен был быть отстыкован от всех коммуникационных систем и линий базы.
Техники, обслуживающие штурм Анта и Вада под номером пятнадцать были адронами - искусственными интеллектуальными механизмами, которые всегда чувствовали приближение пилотов, ещё до того, как они слетали с последних ступенек лестницы и успевали вовремя отстыковать все коммуникационные каналы, связывающие корабль с базой и потому никаких нареканий к ним у пилотов никогда не было.
Не все штурмы обслуживались адронами и считалось, что командование выражало этим своё некоторое неуважение к пилотам штурма, связывая их с адронами. Но была и другая причина: техников-людей на все штурмы не хватало. Ни Ант, ни Вад не знали почему их не хватает, так как, насколько видели, персонал станции был огромен. Но это их не особенно и беспокоило, так как адроны свою работу знали превосходно и их штурм всегда выходил из базы на задание загруженный всеми требуемыми ресурсами, что называется - под завязку.
Вот и сейчас: едва Ант первым слетел с лестницы и бросился к своему штурму, как адроны, больше похожие не на гуманоидов, а многоруких и многоногих пауков, уже семенили ему навстречу, торопясь занять свои ниши в стенах ангара, чтобы не попасть под жёсткие струи энергии движитей штурмов.
– Есть!
– Раздался в шлеме Анта громкий возглас доклада о полной готовности корабля к выходу в пространство, исходящий, скорее всего от обеих адронов одновременно.
– Есть!
– Послал он ответный возглас, говорящий, что доклад о готовности корабля принят.
– Есть!
– Тут же пришёл ответ и от Вада.
Собственно, адроны могли ничего и не говорить, а прислать мысленный доклад, но сам не зная почему, Ант настоял уже при первом же докладе адронов о готовности штурма к работе в пространстве, чтобы они произнесли это слово, а уже в последствии этот короткий доклад стал, как должным. И хотя Ант замечал, что не всегда одни и те же адроны обслуживали его штурм, но короткое слово доклада произносилось уже и другими искусственными механизмами, будто предыдущая пара адронов передавала это желание пилотов вместе с обслуживанием их корабля.
В принципе, пара пилотов штурма была равнозначна в правах, так во время пилотирования их информационные поля корабельной системой управления объединялись в одно целое и интегрировались в эту же систему управления, образуя единое квантовое поле корабля, которое уже интегрировалось в объединённое квантовое поле эскадры, которое уже интегрировалось в объединённое поле базы Итинолле и скорее всего так далее, хотя Ант и не представлял, каковой далёкой эта интеграция является в реальности. Но всё же Ант неизменно получал некоторый приоритет.
Вад к подобному выделению системой своего дуэте относился без проявления каких-либо эмоций и считал, что, какой бы совершенной не была система управления, капитан у космического корабля всегда должен быть, оставляя эту должность за Антом и совершенно не претендуя на неё.
Боевой космический корабль промежуточного класса - штурм, был двухголовым, то есть имел два зала управления, которые занимал один из пилотов и его головы могли трансформироваться, как в горизонтальной плоскости, так и в вертикальной, в зависимости от происходящих событий в пространстве. Походной и парковочной конфигурацией голов штурма, требовалось их построение в горизонтальной плоскости; боевой или активной конфигурацией, считалось вертикальное построение голов штурма, хотя эти построения не были абсолютной догмой и построение голов могло иметь место от требований события, в котором принимал участие космический корабль.
Да собственно и залы управления, залами можно было назвать их, имея весьма большое воображение, так как они представляли собой ничто иное, как стоящее в небольшом пространстве корабля кресло, в котором полулежал пилот, защищённый со всех сторон прозрачной статитовой оболочкой, будто коконом. Собственно, статитовая оболочка так и называлась - кокон. Зал же управления, из-за своей шарообразной конфигурации назывался сферой.
Площадки подъёмников, как им и полагалось, находились внизу и едва Ант и Вад замерли в их центре, очерченном зёлёным кругом, как площадки скользнули вверх.
Их подъём был столь стремителен, что мышцы ног Анта не выдерживали получаемого напряжения и если бы не поддерживающее силовое поле, которое неизменно опускалось из люка корабля, как только пилот оказывался в зелёном круге, то Ант однозначно, оказывался бы лежащим пластом на площадке своего подъёмника.
Едва подъёмник завис над полом зала управления, позади кресла пилота, как Ант, резко оттолкнувшись, тут же метнулся к своему креслу.
Хотя он никогда не видел, но был уверен, что тоже самое проделывал и Вад.
Едва Ант прижался к спинке кресла, как выскочившие захваты мягко, но плотно прижали его к креслу, но всё же оставив ему необходимую свободу для слежения за окружающим корабль пространством
Ант глубоко и шумно вздохнул - воздух был свеж и приятен и лишь затем, будто вздох пилота послужил сигналом системе управления корабля, сомкнулась стативая оболочка вокруг кресла, проявив себя несколькими яркими блёстками зарядов, скользнувшими по её поверхности и показывая, что система жизнеобеспечения интегрировалась в пространство кокона. Для Анта было странным, что, хотя, защитный костюм и был укомплектован защитным шлемом, но пилоты штурмов его никогда не надевали, видимо считая, что статитовая оболочка кокона настолько надёжна, что шлем носить не к чему. По статитовой оболочке, перед глазами Анта, пробежали строки сообщений интеграции и исчезнув, оставили после себя лишь несколько неярких зелёных индикаторов, показывающих, что система жизнеобеспечения пилота функционирует в достаточном, для обеспечения его жизнедеятельности, режиме. И в тот же миг, Ант будто растворился в пространстве ангара, будто его тело исчезло вместе со всеми системами своего жизнеобеспечения, а остался лишь один его разум, показывая, что произошла интеграция его информационного поля с информационным полем его дуэте и с системой управления штурма и всей эскадры, образуя единое информационное пространство боевого соединения космических кораблей - объединённое квантовое поле и где был сейчас он, а где все другие пилоты его эскадры, Ант, совершенно, не представлял, так же не представляя, каким образом, это самое квантовое поле разделяет мысленные потоки пилотов, правильно интерпретирует их и заставляет штурмы выполнять команды именно своих пилотов, а не пилотов других космических кораблей.