Квартет [Quartet]
Шрифт:
УИЛФ. Он сказал: не бегай за Нобби, СИССИ. Нобби мой друг.
СИССИ. Нет, нет, что-то еще. Нобби я не нашла.
УИЛФ. ДЖИН, ты помнишь Седрика Ливингстона? Он не был красив, как ты, но был еще более женственный.
ДЖИН. Смутно припоминаю…
УИЛФ. Контр-тенор, а точнее — кастрато. Ему уже за девяносто. Он председатель нашего юбилейного комитета. Если бы он попал в тюрьму, он был бы бароном наркоманов, а в нашем доме — он барон меломанов. (Доволен
СИССИ. Да, конечно, комитет… Седрик его председатель. Но он ужасно злится, когда его называют председателем…
УИЛФ. Он редко выходит из комнаты, так как боится, что родители узнают о его сексуальных наклонностях. Я ему сказал, что его родители давно уже умерли, а он ответил: «Все равно они существуют».
РЭДЖИ. Седрик спиритуалист. Верит в то, что мертвые не умирают, а просто переходят в соседнюю комнату.
УИЛФ. Тогда передай ему от меня, что я заглядывал в соседнюю комнату и никого там не находил.
СИССИ. Так что же хотел Седрик?.. Вот только что вспомнила, но опять забыла. Да, да, снова вспомнила! Это потрясающе! Он хочет, чтобы 10-ого октября мы бы спели квартет из «Риголетто»
Краткое молчание.
ДЖИН. Что за бредовая идея!
СИССИ. ДЖИН, это большая честь.
ДЖИН. Большая честь? Если посчитать, то нам четверым будет в среднем сто девяносто восемь лет! И мы будем исполнять квартет из «Риголетто»?! СИССИ, это не честь — это абсурд!
СИССИ. Но мы все должны что-то приготовить для концерта.
ДЖИН. Но почему?
СИССИ. Потому что здесь так принято. Наш «Риголетто» пользовался таким успехом. Сегодня утром я прослушала нашу кассету. До чего же хорошо мы пели. Вот почему нам подарили вторую жизнь.
ДЖИН. Хотелось, чтоб это было так. (Начинает смеяться).
Ее смех переходит в истерический хохот. Внезапно она умолкает. Смотрит в пространство. Все растеряны. Уилф что-то напевает. Сисси переводит взгляд с одного на другого.
СИССИ. Что мне сказать Седрику?
УИЛФ. Скажи, что сари он должен носить только ночью.
СИССИ. Нет, нет, не то… Как в отношении гала-концерта?
ДЖИН внезапно встает, ковыляя, уходит.
УИЛФ. ДЖИН ходит по тонкому льду. Она близка к срыву.
СИССИ. ДЖИН близка к срыву? А ты попробуй поднажать на нее.
УИЛФ. Я бы с удовольствием поднажал бы на вас двоих. Но если ты предлагаешь одну — довольствуюсь и
СИССИ. Квартет — это же такая идея!
УИЛФ. Квартет на троих — не пройдет.
СИССИ. Мы попробуем ее уговорить. В комитете мы всегда уговариваем друг друга.
УИЛФ. Ради чего?.. И кому это надо?
Пауза.
РЭДЖИ. Не думал, что мне когда-нибудь придется испытать чувство жалости к ДЖИН. Но минуту назад она тронула мое сердце. И я протестую.
УИЛФ. Рэдж, прости и забудь.
РЭДЖИ. Простить могу. Но забыть — никогда. Но, видит Бог, постараюсь.
ДЖИН возвращается.
ДЖИН. Нет, это не обитель покоя. Это психушка.
СИССИ. ДЖИН! Как хорошо, что ты вернулась из Карачи!
ДЖИН. Мне еле-еле удалось вырваться из толпы беззубых старух. Она пришли в такое возбуждение, когда узнали во мне Джильду. Затем подошел какой-то псих в шифоновом сари, видно ваш Седрик и сказал: «Я выпущу ваш квартет в финале концерта».
СИССИ. Как это мило! Звезд всегда выпускают в финале.
ДЖИН. Хочу, чтобы вы меня поняли. Заявляю категорически, что считаю всю эту затею смешной и нелепой. Сисии, прошу передать это Сэдрику, Бобби Суэнсону, Энн Лэнгли и всем обитателям Дома. Сделай это немедленно! Боже, как я только могла сюда приехать?
Хочет уйти. Рэджи преграждает ей путь.
РЭДЖИ. Прошу тебя, ДЖИН, не торопись. Давай обсудим, поговорим. Это все, о чем я тебя прошу.
СИССИ. Я готова.
УИЛФ смеется.
А что здесь смешного?
ДЖИН. Я все равно не останусь. Наш разговор бесполезен.
СИССИ. А я не говорила вам, что получила чек за «Севильского»? Правда, кассету мне еще не прислали. Свинство, не так ли? Я им напишу.
РЭДЖИ. СИССИ, сконцентрируй свое внимание. (Вынимает дневник). Я набросаю небольшую повестку дня.
УИЛФ. А нельзя ли без повестки, просто так поговорить?
РЭДЖИ (листая дневник). Люблю порядок во всем. И так, гала-концерт — десятого октября. Воскресенье. Значит, в нашем распоряжении приблизительно — пять, шесть, одиннадцать, двенадцать, пятнадцать недель.
ДЖИН. Вся ваша идея — это какая-то дичь! Мы осрамимся как старые дураки. Сама мысль о концерте меня угнетает, а я не хочу впасть в еще большую депрессию!