Квартира 302
Шрифт:
– Айлин, бежим!
Они бросились вниз по сворачивающимся в змею ступенькам, не оглядываясь назад. Сверху дул тёплый воздух, развевая их волосы. Генри улучил момент, чтобы одним глазком посмотреть, сколько осталось до пола. Увиденное заставило упасть сердце. Десять кругов. Или девять – символично, не так ли? В любом случае… слишком далеко.
Айлин дышала тяжело и часто, ступая на больную ногу. Генри всё чаще приходилось останавливаться, ожидая её. Когда на втором или третьем круге чёрные тени закружились над ними, он с горечью
Чья-то мокрая рука схватилась за плечо, заставив глаза подёрнуться красной дымкой. Генри яростно стряхнул её (как ни странно, удалось) и рывком поднял Айлин на руки. Кажется, она даже не почувствовала этого – девушка была почти без сознания. Да и в Таунсенде сил осталось немного. Не чувствуя себя, он пробежал ещё половину пролета, потом ноги сами собой начали сгибаться в коленях. Генри свалился с ног, стараясь не выпустить Айлин из рук, чтобы она не ушиблась. Сверху ответствовал восторженный рёв мёртвых.
Замахнувшись трясущейся правой рукой, Генри поднял голову, чтобы увидеть людей, навечно заточенных в этих кирпичных стенах.
Их было много. На секунду все остановили свой полёт, словно почувствовав на себе его взгляд; Генри смог рассмотреть каждого из них, различить смертную тоску и укор в неживых глазах. Одежда лохмотьями свисала с мертвецов, волосы спутались и закрывали сморщившиеся синие лица. Вырезанные цифры горели кровью на лбах, или поперёк лица, на груди или спине. У некоторых кровавая метка находилась в области сердца; должно быть, Салливан вырезал у них сердце, когда убивал.
Синтия… Джаспер, полыхающий огнём… Эндрю… Ричард, видный и представительный даже сейчас. Мгновение прошло, и призраки ринулись к нему.
МОЙ!
Спустя минуту они станут такими же, как…
– Нет! – закричал он не своим голосом. – Убирайтесь! Не трогайте нас!
Они не слушали. Кривя чёрные губы в ухмылке, с торжественным воем призраки приближались, чтобы восстановить справедливость по их меркам. Генри крепко зажмурил глаза, чтобы не видеть того, что произойдёт. Я не смог. Я не смог её спасти…
– Генри, сюда…
Голос Айлин пришёл из другой галактики, отдаваясь эхом. Красная пелена покрыла всё – но он неимоверным усилием повернул голову. Айлин, оказывается, подползла вплотную к краю ступенек и заглядывала оттуда вниз, не обращая внимания на подлетающих призраков. Цифры на её спине пульсировали, как артерии… или так кажется только в этом кроваво-красном сиянии? Она обернулась, и Генри понял всё, что Айлин хотела сказать.
Только не от них. Я не хочу стать такой, как они…
Размахнувшись трубой и двинув по голове первого шустряка (молодой человек в стрижке «ёжиком», скалящий безупречно белые зубы), Таунсенд на коленях подполз к ней. Ограждения не было; хотя бы в этом плане им повезло. Восемьдесят футов высоты стали единственным их спасением.
Генри хотелось что-то сказать напоследок, что-то необязательное
Это нечестно, подумал Генри, с содроганием перенося тяжесть тела вперёд. Нечестно, и всё тут.
Бесполезная труба вывалилась из руки и полетела вниз. Мгновением позже за ней последовали Генри и Айлин – крепко взявшись за руки, закрыв глаза, сцепив зубы, чтобы не закричать. Мир превратился в юлу, в ушах засвистел ветер, потом всё разлетелось на куски, вспрыснув в мозг инъекцию финифти.
8
Он лежал, ничего не понимая, широко раскрыв глаза и чувствуя жгучую боль в раскрошившихся костях. Это смерть? Она?.. Но почему так больно? Почему свет раздражает зрачки, а уши слышат возмущённые крики призраков, которые остались далеко наверху?
Рядом зашевелилась Айлин. Стало быть, она тоже была жива. Генри приподнялся на локтях и недоверчиво осмотрелся. Всё так – оба раскинулись на твёрдом бетонном полу, свалившись с высоты чуть меньше сотни футов. По всем мыслимым правилам должны быть мертвы – даже косточки не собрать.
Однако Генри чувствовал себя вполне цельным. Побитым и протоптанным взводом марширующих солдат – однако живым. Они были далеко от преследователей, и рядом – в пяти шагах – высилась до тошноты желанная дверь с рисунком «Нимба Солнца».
– Айлин? – Генри поморщился, подтягивая ноги, чтобы подняться. Как будто в кость втыкают гвозди по три дюйма…
Айлин молчала. Хотя глаза были открыты, и она внимательно изучала потолок, откуда к ним спешила толпа призраков.
Генри встревоженно наклонился над ней:
– Айлин? Как ты?
– Мне холодно, – жалобно заявила она, буравя его холодно-серыми зрачками. Лицо было пересечено красными полосами, как крапивные ожоги. – Хочу к маме.
Генри не мог сказать, что поразило его больше – капризный голосок мальчишки, или стальной оттенок только что зелёных глаз, или ужасный багрянец на лице. На мгновение он ощутил укол головной боли, как от призраков. Бежать, бежать прочь! Усилием воли Генри заставил себя зажмуриться: Это пройдёт. Это проходило. Всего минута… она придёт в себя.
Но призраки тоже не дремали. С разочарованными воплями они пикировали меж этажей, протягивая к ним руки.
– Айлин, ты меня слышишь? Нам надо идти.
– Куда? – недоумённо спросила она, взгляд стал подозрительным. – Я хочу к маме.
– К маме, к маме, – Генри согласно закивал. – Идём к ней. Ты ведь хочешь её увидеть… правда, Уолтер?
Ненавистное имя вырвалось само собой, прежде чем он сумел совладать с языком. Зато, кажется, Генри попал в точку: Айлин (или тот, кем она являлась сейчас) обиженно нахмурилась.