Квартира муж и амнезия
Шрифт:
Рита медленно положила свидетельство о браке на стол, молча обошла Тюлькина Григория Борисовича и пошла смотреть, что еще не так в этой реальности. На диване в комнате был новый плед в зеленую клетку, на секретере в рамке стояла фотография, где она сидела вдвоем... с мужем? Рита смотрела в объектив с легким намеком на улыбку, а Гриша стоял сзади, обняв ее за плечи и пристроив свой подбородок поверх ее макушки, сиял голливудским оскалом. У Риты была такая фотография, только позади нее не Гриша стоял, а Женька, они в ее приезд в Рязань в салоне снялись. Вот только куда она задевалась с переездом?
—
Поверх старых, обтянутых кожей тетушкиных фолиантов лежал компактный кодаковский альбомчик. Рита полистала снимки. Вот они расписываются в книге — служащая ЗАГСа стоит к объективу спиной. Вот они за столиком в каком-то кафе, с бокалами вина в руках. Рита одета во что-то песочного цвета, судя по вороту и рукавам — очень элегантное. И у нее точно такое же выражение лица, с легким намеком на улыбку. На пальце — тоненькое колечко. На желтом ободке — белый штришок. Рита медленно перевела взгляд на безымянный палец своей руки. Это, что ли, колечко? И опять вернулась к фотографиям. Вот они вдвоем стоят на высокой площадке. За спиной — панорама их городка. Что-то песочное оказалось действительно элегантным костюмом: короткий приталенный жакет и юбка годе длиной до щиколотки.
Рита отложила альбом и заглянула в шкаф. На плечиках висели мужской джемпер, несколько сорочек, куртка и черный костюм в мелкую полоску. Что еще? Среди ее вещей висели незнакомые жакет и юбка годе. Песочного цвета. Из плотного шелка.
— Ну, ты успокоилась? — Муж Гриша подошел сзади, обнял и прошептал ей в ухо: — Лапуль, пошли в постельку, а? Хватит уже скандалить! Ну что с тобой происходит?
Рита повела плечами, стряхивая Гришины объятия, развернулась к нему лицом и сказала, строго глядя в серые незнакомые глаза:
— Происходит то, Гриша, что я тебя не помню. Я точно помню, что живу одна. Что нет у меня мужа. И не было никогда. И я не шучу.
* * *
Пауза была такой плотной и глубокой, что оба они вздрогнули, когда зазвенел дверной звонок.
— Я открою. — Опередив Гришу, Рита рванула к двери, отчаянно надеясь, что сейчас все разрешится. Что сейчас войдет кто-нибудь... Женька, например. И скажет: «Что, здорово мы тебя разыграли?»
— Ритусик, здравствуй, с приездом тебя! Извини, что в такую рань, но у меня такое творится, такое! Толик-паразит вчера мне «цыганочку с выходками» закатил, телефон о стенку грохнул, а сейчас плохо ему, давление, что ли... Врачу позвонить нужно! А мобильный куда-то завалился, не найти! Можно войду? — Тамарочка выжидающе глядела на Риту, которая стояла на пути неподвижной колодой.
— Заходи, конечно.
Рита отступила, впуская Тамарочку. Та прошла в глубь прихожей и спросила, разглядывая базу от радиотелефона:
— А где трубка?
— Где-то в комнатах, — пожала плечами Рита.
Тамарочка нажала кнопку поиска, и трубка запиликала в глубине квартиры.
— Вот, пожалуйста. — Муж Гриша вышел из комнаты, протягивая Тамарочке черную, в кнопочках, трубку.
— Спасибо, Гришенька, — кивнула Тамарочка, быстро потыкала в кнопки толстым пальцем в розовом маникюре и заговорила: — Еленочка Леонидовна,
Тамарочка положила трубку на базу и, по-своему истолковав вопрос на Ритином лице, сказала:
— Врачица моя знакомая, душевнейшая старушка! Живет тут недалеко, на Большой Никитской. Я ей иногда по хозяйству помогаю, а она лечит, если вдруг что.
— Вы знакомы? — Рита аж поморщилась, отсеивая ненужную информацию, которую зачем-то вываливала на нее Тамарочка.
— С Еленой Леонидовной? Я же говорю, помогаю ей...
— Тамара, я про другое спрашиваю. Ты что, знаешь этого мужчину? — показала Рита рукой на Гришу.
Гриша стоял в дверном проеме и разглядывал Тамарочку с брезгливым любопытством.
— Мужа твоего? Конечно, вчера же и познакомились, как он приехал. Вот соседей Бог послал, вы все появляетесь ни с того ни с сего, из ниоткуда! Таисия про тебя ни слова, ни полслова, ты — про мужика своего. Хорошо, я вспомнила, что подруга эта твоя про него говорила!
— Говорила? — не поняла Рита.
— Ну да, я имя потому и запомнила, что редкое по нынешним временам. Григорий!
— Так это мы говорили... — начала было Рита, но Гриша отлепился от косяка и предложил:
— Тамара, а не выпьете ли с нами чаю? А то Рита с дороги немного не в себе, может, в вашей компании перестанет на меня дуться.
— Что, поругались, все никак не помиритесь? — улыбнулась Тамарочка и охотно прошла на кухню, уселась точно на то же место, что и тогда, накануне Ритиного отъезда.
Гриша налил ей чаю в третью кружку, себе тоже плеснул горячего. Рита уселась на свое место, машинально прихлебывая уже остывший чай. Головная боль теперь пульсировала, и она старалась подстроить под нее ритм дыхания. Вдох-выдох, прижало-отпустило.
— А и правильно Ритусик на тебя дуется, — заключила Тамарочка, отхлебнув чаю и зажевав его конфетой из коробки (те самые, что Женька привезла!). — Неправильно это, если жена сама с переездом уродуется, а муж на какой-то там вахте отсиживается!
— Ну, Тамара, ну что вы обе сегодня с утра меня оправдываться заставляете! Ну куда я уеду, из тундры-то, если вахту раз в две недели меняют! И что я могу поделать, если Риточка у меня такая самостоятельная, не захотела меня дожидаться! Рит, ну хватит на меня дуться, ну пожалуйста! — Гриша взял Риту за руку и попытался заглянуть ей в лицо.
— Ритусик, помирись с мужем-то, видишь, как ластится, — прокомментировала Тамарочка.
— Он мне не муж!
Рита выдохнула боль, выдернула руку из Гришиной ладони, резко встала из-за стола.
— Тамара, помоги мне выгнать этого человека из квартиры! Он мошенник, я его вижу в первый раз!
— Рита, ты опять? Теперь ты хочешь скандала при зрителях? Мне что, Тамаре тоже предъявлять свидетельство о браке и фотографии?
— Ребятки, а что тут у вас происходит-то? — Тамарочка переводила взгляд с одного на другого с веселым интересом, будто сериал смотрела. Про любовь.