Квартирник
Шрифт:
— Собака служебная, как и помещение. — я снял фуражку и достал оттуда сложенные вдвое бланки протоколов.
Через несколько минут, когда я вынужден был признать, что наркотиков в сумках нет, приободрившийся Денис, с видом оскорбленной невинности, запихивал в сумки, подробно описанные и внесенные в протокол осмотра вещи — женскую шубу, мужскую дубленку, две норковые и лисью шапки, магнитофон «Айва» и палехскую шкатулку с золотыми изделиями и парой ниток жемчуга.
— Вот видите, товарищ милиционер, никаких наркотиков у меня нет, а из –за вас я на электричку опоздал…
Прибежавшая
Бабки — понятые, от греха подальше, по — английски, не прощаясь, бросили меня, испарившись в полутемных коридорах жилищной конторы, а часть очереди, напротив, осторожно заглядывали в кабинет, гаслаждаясь скандалом.
— Телефон прямой? — я отодвинул в сторону вздорную начальницу и потянулся к телефонному аппарату, стоящему на шкафу, забитому до верху какими –то папками.
— Я не разрешала пользоваться аппаратом… — оборзевшая баба попыталась броситься на меня, но глухое рычанье в исполнении, спокойно развалившегося у выхода из кабинета, пса заставила ее замереть на месте.
— Вы что психуете, уважаемая … — я щелкнул пальцами.
— Вера Вадимовна.
— Так вот, Вера Вадимовна, вы же хотели моему начальнику пожаловаться? Сейчас и пожалуетесь — я стал набирать номер кабинета начальника розыска.
— Ты что думаешь, тебе все с рук сойдет? Еще под суд пойдешь за то, что собаку на меня натравил! — начальник ЖЭУ не могла успокоиться.
— Товарищ майор, это Громов. Докладываю. Сегодня утром, работая по наркотикам…
Рев начальственного баса оглушил меня, так что пришлось отвести вопящую трубку от уха подальше, под злорадные улыбочки всех присутствующих.
— Какого хера, Громов, какие наркотики! — блажил на том конце провода шеф: — Тебе какое задание давалось?!
Дождавшись, когда разгневанное начальство прервалось, чтоб глотнуть воздуха, я продолжил:
— Так вот, товарищ майор, у дома пятнадцать по улице Пролетарского писателя мной был задержан гражданин Козлов Денис Сергеевич с двумя сумками. В сумках обнаружены вещи. Козлов пояснил, что вещи принадлежат его знакомым и переданы ему на хранение на время их отпуска. Главное, что вещи совпадают с ориентировкой по квартирной краже по улице Основоположника, что до нас сегодня утром доводили. Да, и фирма, и размеры, все совпало.
— Паша, ты это серьезно? — голос начальника зазвенел, как натянутая стрела.
— Сто процентов. Так что очень жду машину. И еще — тут начальник ЖЭКа пытается нас с Демоном выгнать, а парня с вещами освободить. И уволить меня грозиться. Будете с ней разговаривать?
Я протянул трубку Вере Вадимовне, но женщина махнула рукой и двинулась в сторону двери, но покинуть нас она не успела.
— Вера Вадимовна, а вы меня совсем не помните? — я позволил себе добрую улыбку: — Я на вас в прошлом году два протокола за антисанитарию составил. Потом вас на административной комиссии дважды,
Это я крикнул уже в спину быстро уходящей по коридору женщины. Надеюсь, она меня расслышала.
Денис, мысленно уже поверивший в свое скорое освобождение, так как оставить вещи знакомым на время отпуска в последнее время стало практикой весьма распространенной, сейчас, как желеобразная медуза растекся по табуретке стоящей у стены. Уверенный в себе, модно одетый, молодой человек, как будто разом постарел на несколько лет. Он уже все понял и безучастно рассматривал носки своих импортных кроссовок, рисуя в голове страшные картины неизбежного грядущего — лязг железных запоров, вонючая, тесная камера, новые, интересные знакомства.
— Докладывайте, что по вчерашнему жулику? — начальник розыска зыркнул черным, казацким глазом по Близнюку, что оставался в отделе ночью, с Кадетом и Студентом, колоть фельдшера на причастность к другим преступлениям.
Глаза старшего опера растерянно забегали по раскрытой странице служебного ежедневника, и я понял, что Денис Козлов продержался до утра и не выдал тайну боевого пути своей шайки.
— Ну… про кражу по улице Основоположника он весь расклад дал, а до другим кражам пока молчит.
— Блин, Володя, по той краже еще вчера все ясно было, когда у него в сумках почти все вещи похищенные изъяли. Ты его по другим кражам расколол? Ведь видно по нему, что не одна делюга у него.
— Пока молчит, но мы его всю ночь крутили, сейчас должен поплыть.
— Понятно, у вас кто с ним остается работать?
— Ну мы же всю ночь работали. Громов останется.
Вчера коллеги благородно отпустили меня с Демоном домой в шесть часов вечера, надеясь самостоятельно расколоть интеллигентного фельдшера до донышка. Но план не сработал. Денис Козлов был парень умный, да и за время работы на «Скорой» видел многое. Типовые приемы с ним не сработали, он молчал, стоя на своей позиции, бесчетное количество раз повторяя, что обнаруженные у него вещи были доверенны ему на хранение знакомымы. Насчет полного признания старший опер просто…преувеличил, а когда разгневанный начальник розыска перехватил его на выходе из отдела, интересуясь — а где, собственно, признание жулика, капитан Близнюк, не моргнув глазом, сказал, что в кабинете он им все рассказал, но, оказавшись на допросе у следователя, резко сменил позицию, вновь уйдя в полную «несознанку».
Мы пили чай в моем служебном кабинете и обсуждали судебные перспективы дела с Денисом Козловым, когда в кабинета вошла капитан Гулиева — следователь, ведущая его дело.
— Паша, привет. Ну что, сознался?
— Нет, Света, молит, говорит знакомые вещи передали.
— Тогда зачем ты его чаем поишь? Ладно, это ваши дела. Вот, это постановление на обыск в комнате Козлова. Сам проведешь, хорошо?
По безмятежному взгляду задержанного я понял, что дома у него ничего интересного мы не найдем. Во всяком случае задержанный был в этом твердо уверен.