КвазаРазмерность. Книга 2-4
Шрифт:
– Это была случайность.
– Брось! Подобных случайностей не бывает в полностью сбалансированной и находящейся под контролем игре Подпространства. Будь это в Размерности, то я бы еще задумалась о вероятности, но не здесь.
– Квазар тоже находится в Подпространстве, и все говорят, что это самая свободная реальность из всех доступных.
– Игровая площадка «Фив» - это не Квазар. Здесь не такой размах, плюс изначально отсутствовала спонтанность во время развития. Поверь мне, в подобных проектах каждый игровой участок продуман до мелочей…
Они миновали еще один пост хищных стражников с плотоядными взглядами, на которых Саломея на этот раз
– Если это Имитации, то не значит, что они не могут причинить вред, - сказал Джаво, но Саломея сочла, что мальчик просто вредничает после недавнего спора.
– Зря ты не веришь, - пожал плечами молодой стражник. – Я здесь дольше тебя и видел много страшных вещей.
Саломея решила, что сейчас лучше всего будет молчать. Каменный коридор вывел их в темный лестничный проем, лихо нырнувший вниз.
– Мало кто спускается так глубоко, - продолжал Джаво, не обращая внимания на молчание новой знакомой. – Одних не пускают стражники, другие… В общем, о других говорят, что они редко возвращаются.
– И что они все идут к старику Латушу? – спросила Саломея не столько для того, чтобы поддержать разговор, сколько, чтобы услышать голос Джаво, потому что темнота вокруг стала абсолютной, и только так можно было продвигаться вперед.
Молодой стражник не ответил, и Саломея успела подумать, что попала в ловушку, но неожиданно в руках Джаво вспыхнул факел.
– Такое здесь иногда случается, - извинился мальчик и посвятил на край ступеней, за которыми разверзлась бездна. – Думаю, адаптивные алгоритмы специально тушат факелы, установленные на этом опасном участке. Одни смельчаки сорвутся в пропасть, заплутав в темноте, других сбросят тени…
– Тени?
– Ты слышала о Колодце Воспоминаний?
– Это где собран общий лог игры?
– Здесь это называют событиями игровых дней, - Джаво увидел одну из теней и поднял высоко над головой факел, привлекая внимание Саломеи.
– Я ничего не вижу, - растерянно завертела она головой.
Чувства обострились, проявляя интерес ко всему таинственному, следуя программе, заложенной в точку сборки игрока. Саломея вздрогнула, чувствуя, как сквозняк окутывает тело, с которого, казалось, содрали кожу. Осязание стало на мгновение абсолютным, но именно это спасло ее от неминуемого падения, когда она едва не рухнула в бездну, наступив на скользкую ступеньку.
– Осторожней! – крикнул Латуш, протягивая року.
Саломея отказалась от помощи, потому что чувства все еще были обнажены, и она не сомневалась, что прикосновение к другому игроку вызовет боль. Тень, за которой наблюдал Джаво, подкралась ближе, сочтя историю достойной того, чтобы проявить интерес.
– Вон там еще одна тень! – оживился молодой стражник, указывая факелом на другую стену.
Желтое пламя задрожало, породив дюжину призрачных бликов, среди которых Саломея так и не смогла разглядеть живую тень.
– Я думала, во внутреннем городе практические нет монстров из Аида, - сказала она, осторожно ступая на следующую скользкую ступень.
Извилистая каменная лестница вывела на очередной этаж подземной тюрьмы, где желтый свет редких факелов робко лизал тьму, не в силах победить эту густоту. В тишине было слышно, как где-то далеко монотонно капает вода. Эффект, судя по всему, был запланированным, потому что едва Саломея прислушалась, как к ударам падающих капель прибавилось бульканье сточных вод, чьи зловонные массы неспешно ползли по выдолбленным в камне желобам вдоль стен. Саломея понимала, что в мире энергии, где построена игровая площадка
– Думаю, если судить по тому, как грамотно созданы эти игровые уровни, то разработчики уделяли им большое значение, - сказала Саломея, прислушиваясь к далеким нарастающим стонам узников.
– Не думаю, что это так, - решительно возразил Джаво.
– Как же тогда?
– Старик Латуш говорит, что миром правит случай. Мне кажется, он хочет этим сказать, что за многое в игре отвечают адаптивные алгоритмы развития. Разработчики не могут уследить за всем, что происходит, взяв под контроль весь мир. Так что многое находится во власти игровых систем, запрограммированных на развитие и улучшение.
– Так ты считаешь, что старик Латуш – часть этого развития?
– А ты снова будешь все отрицать?
– Не знаю… - протянула Саломея. – У меня в КвазаРазмерности был друг, который работал над проектом «Фивы». Он ничего не говорил о подобных персонажах.
– Если мы чего-то не знаем, то это не означает, что этого нет, - многозначительно подметил мальчик.
Саломея решила не спорить, да и звуки стонов усилились, перерастая в непрерывное завывание, перетекавшее в душераздирающие вопли мучеников и мольбы о пощаде. «Жуткое место, - подумала Саломея, убеждая себя, что все эти звуки не более чем звуковые эффекты. – На самом деле никто никого не пытает. Никто никого…»
Толстяк в кожаном фартуке, вышел из ближайшей камеры, едва не столкнувшись с Саломеей. В правой руке толстяк держал щипцы с раскаленными углями. За незакрытой дверью в камеру для пыток был виден стол и прикованная жертва – полуобнаженный тощий мужчина с длинными грязными волосами и неестественно голубыми глазами, которые сверкнули, когда Саломея встретилась с жертвой взглядом.
– Твою мать! – не сдержалась она, сдобрив брань парой крепких выражений, свойственных только коренным жителям Размерности.
– Помоги мне, - произнес одними губами узник.
Почувствовав новую историю, голодные тени, стервятники Химеры из колодца воспоминаний в Аиде, проникшие на территорию закрытого города, потянулись к камере пыток, предвкушая сытную трапезу. Лысый толстяк в кожаном фартуке смерил Саломею внимательным взглядом, жадно втягивая широким носом воздух, пытаясь уловить запах потенциальной жертвы.
– Она со мной, - сказал молодой стражник.
Палач перевел взгляд на Джаво, оценивая уровень навыков игрового персонажа, дерзнувшего заговорить с ним. Мальчик выдержал тяжелый взгляд палача и положил правую руку на эфес одного из кинжалов на поясе, давая понять, что не намерен отступать. Напряжение возросло, и Саломея снова почувствовала, как обостряется восприятие, превращая заложенные в точку сборки протоколы функционирования нервной системы в обнаженный нерв. Она даже почувствовала нестерпимый жар от раскаленных углей, зажатых в щипцах палача. Память четко нарисовала увиденные мгновения назад ожоги на груди голубоглазой жертвы в камере пыток. Собственная грудь начала зудеть, принося боль. Саломея поморщилась, чувствуя запах горелой плоти. Казалось, что кожа на груди действительно горит.