Кваzи

Лукьяненко Сергей Васильевич

– У него были враги? – спросил Михаил.

– Не более чем у любого молодого талантливого учёного. Но это не те враги, которые пускают пулю в сердце. Мне сказали, что его застрелил грабитель?

Михаил кивнул.

– А потом он восстал и убил грабителя? – продолжала Виктория.

– Всё так, - сказал Михаил.

– Можно сказать, что справедливость восторжествовала, - произнесла Виктория. – В этом есть высшая логика. Грабитель хотел его убить, а в результате погиб сам и навсегда.

– Наверное, вы не дослушали

сообщение, - предположил я. – Потому что со справедливостью вышло… не очень.

Виктория приподняла одну бровь. Очень человеческим и очень ненатуральным жестом.

– Когда дознаватель вошёл в квартиру, там было уже двое восставших, - сказал я. – Дознаватель был вынужден применить оружие. Они мертвы. Окончательно мертвы. Им отрубили головы.

– Как? – спросила Виктория. И моргнула. Лицо у неё стало глупое, как у обычной живой женщины.

– Мачете.

– Я не об этом, идиот! – закричала Виктория. – Как, как, как это произошло? Почему это произошло? Это неправильно, так не должно было произойти!

– Преступление не может быть правильным по определению, - сказал Михаил.

Виктория мгновенно успокоилась.

– Вы правы. Но это очень печально. И очень несправедливо. Виктор был очень талантливый учёный. Это огромная потеря.

Разумеется она не выглядела страдающей. Удивительно было то, что она вообще повысила голос и принялась ругаться. Кваzи, которая любила мужа? Чушь. Она могла его любить после смерти и возвышения только в одном случае – если бы они были знакомы раньше.

А они не были.

Она могла любить секс. Банально любить секс так, что после смерти и возвышения эта черта её личности стала основной. Кваzи развиты односторонне – то, что было для тебя главным при человеческой жизни останется твоей единственной целью на грядущую вечность. Вот Михаил был полицейским и, похоже, хорошим. Он стал полицейским-кваzи, пусть они и называют эту работу иначе. Мелкий политик, мэр провинциального городка, после возвышения стал гениальным политиком – и превратился в Представителя, главу всех кваzи России. Он остановил войну между живыми и мёртвыми, точно так же, как её остановил в Германии лидер партии зелёных, а в Штатах – губернатор Калифорнии.

Виктория могла любить секс или семейную жизнь, и выйти замуж за человека. Но смерть этого человека не должна её тронуть. Человек для неё был бы лишь винтиком в механизме, который легко заменить.

Да если даже она его и полюбила! Хорошо, допустим, что смыслом её новой жизни была любовь. Так убивать-то зачем?

Что-то не сходится.

Ничего не сходилось!

– Вся наша работа теперь надолго остановится, - с явным разочарованием говорила Виктория. – Пока мы найдём того, кто заменит Виктора, пока он войдёт в курс дела…

Так вот оно что. Противно, но не преступно. Она переживает, что её покойный муж не сможет продолжить свою работу.

– Сочувствую, - продолжал тем временем

Михаил. – А над чем он работал?

– Никаких глупостей из разряда «излечить всех восставших», если вы об этом, - Виктория поморщилась. – Рядовые скучные исследования вируса ветряной оспы. Ищем новые лекарства. Через пять лет, если повезёт, эти разработки дадут неплохую прибыль.

– Зачем её лечить-то, - сказал я. Не нравилась мне эта женщина, и дело было не в том, что она кваzи. – Зелёнкой помазать и пройдёт. Все болели когда-то.

– Дети переносят легко, взрослые – крайне тяжело, - пояснила Виктория. – Лекарство востребовано.

Михаил покивал. Спросил:

– Можем мы посетить ещё раз вашу квартиру? Тела уже увезли… ещё раз соболезнуем. Но вдруг что-то осталось незамеченным?

– Пожалуйста, - Виктория небрежно взмахнула рукой. – Я, вероятно, сегодня останусь ночевать на работе. Будет очень одиноко в пустой квартире. У нас тут хорошие комнаты для отдыха…

Её уже явно не волновал мёртвый муж. И то, что мы будем делать в квартире – тоже. Она не боялась, что мы там что-то найдём.

– А я ведь вначале подумал, что вы как-то причастны к смерти мужа, - сказал я неожиданно для самого себя.

Михаил посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Как? – спросила Виктория. Она уже начала было привставать, но при моих словах села снова. – Насколько я понимаю, убийство произошло после моего ухода. Уже когда я была в институте.

Я кивнул.

– Здесь моё пребывание постоянно контролируется, - Виктория указала взглядом на потолок, на поблёскивающую линзу камеры. – Я никуда не выходила из здания. Допустим даже, что это я наняла убийцу. Но разве могла я уговорить его остаться наедине с мёртвым телом и послужить восставшему кормом?

– Если мы продолжим это занятное теоретизирование, - сказал я, - то вы могли нанять человека: убить вашего мужа, а потом что-то найти в квартире. Мы выяснили его личность, это преступник, уже дважды сидевший за грабёж. Он застрелил вашего мужа…

– И стал что-то искать, прекрасно зная, что мёртвый вот-вот восстанет? – Виктория улыбнулась. – Нелепо. Он бы отрубил трупу голову или хотя бы связал мёртвого. Восставшие поначалу слабы и неповоротливы. Зачем же служить кормом?

– Да, - сказал я, глядя на Викторию. – Это и впрямь нелепо. Никто не согласится на такую смерть.

Михаил встал.

– Простите моего коллегу за его предположение, - сказал он. – Денис не очень доверяет нам. Что, конечно же, нелепо. Простите за беспокойство. Наши соболезнования.

– Всё в порядке, - сказала Виктория, вставая.

Встал и я. Что-то было не так, что-то было неверно.

Но у меня не было никаких доказательств, никакого мотива и никакой связи между убийцей и Викторией.

– Было очень приятно с вами познакомиться, - внезапно сказал Михаил. И поцеловал Викторию в губы.