Кваzи
Шрифт:
Одна девочка гордо отвернулась. Другая неуверенно кивнула. Было девчонкам лет по пятнадцать-шестнадцать. Они держались за руки, крепко, аж пальцы побелели. И прижимались к стене.
Ту, что кивнула, хорошенькую и рыженькую, звали Юля. Она училась в десятом классе. Неприветливую, коротко стриженную брюнетку звали Аня. Она училась на первом курсе технического колледжа. Подружками они были ещё с детского сада.
Плохо.
– Девчонки, только один вопрос! – крикнул я. – Вы не беременны?
Теперь
– Объясняю суть вопроса, – пояснил я. – Если вы восстанете и возродитесь, будучи беременными, то вы останетесь беременными навсегда. Понимаете, какой это ужас?
– Мы не беременны! – с возмущением выкрикнула Юля.
– Мы не проститутки! – поддержала её Аня.
Я присел на корточки. Во-первых, скрываясь от ветра. Во-вторых, такая поза должна их расслабить. В-третьих, из такой позы можно очень резко рвануться вперёд, но вряд ли они это понимали.
– Хорошо! – крикнул я. – Тогда второй вопрос. Если можно! Как звать эту сволочь?
Девчонки переглянулись.
– А вам зачем? – с надрывом воскликнула Аня.
– Надо же знать, кто такой дурак.
– Он не дурак! – сказала Юля. Внезапно посмотрела вниз и испуганно отвела глаза. Хорошо, хорошо…
– Он нас обеих любит! – поддержала Аня. – И не может выбрать! А мы подруги, мы не будем друг друга предавать!
– А зачем предавать? – удивился я. – Он вам обеим нравится? Вы подруги? Ну и живите втроём.
На мой взгляд, это было прекрасное предложение, хотя детский омбудсмен мог бы его и оспорить.
– Он женат! – с надрывом воскликнула Юля. – Сказал, что любит нас, но не может жену бросить!
– Вот козёл, – согласился я искренне. Понятное дело, что мужик просто пытался отвязаться от влюбившихся малолеток, при этом сильно их не травмируя. Но перестарался. – Девчонки, у вас сигареты есть?
Девчонки переглянулись.
Юля достала зажигалку.
Аня – мятую пачку сигарет, которые ей никто не должен был продавать по возрасту.
– Вам бросить? – спросила Аня.
– Уронишь! – возмутился я. Встал, подошёл к девчонкам (обе напряглись), взял сигареты и зажигалку. Снова сел, но уже поближе. – У меня дочка в вашем возрасте тоже со взрослым парнем встречалась…
По возрасту у меня не очень-то получалась дочка-ровесница Юли с Аней. Но в пятнадцать лет все взрослые на одно лицо.
– И что? – с подозрением спросила Юля.
– Что-что… Дура, вот что! По ней полкласса сохло, а она за учителем бегала… Два месяца в слезах ходила.
– А потом?
– Потом? С другим познакомилась. Двадцать два года, студент МИМИ.
– Мими? – удивилась Аня.
– Московский институт молекулярных исследований, – на ходу придумал я. – Мимишный парень.
Вот это уже лучше. Обе улыбнулись. Тут как на рыбалке –
– Девчонки, слезли бы вы, а? – попросил я. – Посидим, покурим, поговорим.
Аня и Юля переглянулись. Прыгать они уже не хотели. Может, и с самого начала не хотели, просто завели друг друга в силу свойственной полу и возрасту эмоциональности.
– Не будете нас держать? – спросила Аня.
– Не буду, – пообещал я.
Аня неловко переступила на тумбе. Попыталась присесть, тут налетел порыв ветра, она пискнула и прижалась обратно к стене.
– У меня ноги затекли! – в панике закричала она. Юля схватила её за плечи и сама пошатнулась.
– Стоп-стоп-стоп! – воскликнул я, вставая. – Давайте помогу.
Они уже не спорили.
Я крепко взял обеих за руки. Потянул вниз.
Юля аккуратно спрыгнула на балкон.
Аня пошатнулась и стала оседать в сторону перил.
– Твою мать! – завопил я, хватая девчонку обеими руками.
– Держите меня, держите! – в панике закричала Аня. В полуприседе она балансировала на краю ветхой поскрипывающей тумбы, всё сильнее и сильнее заваливаясь в сторону края. Я бы её легко вытащил, но ветер навалился мне на спину и теперь толкал к девчонке…
Дверь хлопнула. Михаил в два прыжка оказался возле нас. Одной рукой рванул на себя Аню, другой придержал меня. Мы все вместе рухнули на грязный балконный пол, покрытый голубиным помётом и старыми сплющенными окурками.
Юля рыдала. Аня хлопала глазами, засунув в рот палец.
– Вот же дурёхи, – сказал я с чувством. – Держите свою отраву.
Аня вытащила изо рта палец, сменила его на сигарету и лихо запалила ту с фильтра.
Я вздохнул, вытащил у неё изо рта сигарету и затушил.
Буря, похоже, решила сегодня пройти стороной. Тучи всё так же неслись над городом, временами проливаясь короткими холодными ливнями, но ветер ослабел.
– Ты берёшь на себя больше, чем требуется, – сказал Михаил. Я снова был за рулём, он сидел рядом. К его старому костюму добавилась помятая фетровая шляпа, которую он предусмотрительно оставил в машине. – Надо было дождаться переговорщика, девчонки не собирались прыгать.
– Их бы сдуло, – сказал я. – А ещё их было двое. Двое друг друга быстро заводят, и в хорошем, и в плохом.
– Тоже верно, – согласился кваzи.
– Тебе помочь с переездом?
Он немного подумал.
– Да, спасибо. Вещей у нас не много, но ведь положено делать новоселье.
– Кем положено?
– Людьми, – ответил Михаил.
– А… – Я остановился возле участка. – Ты считаешь себя человеком?
– Одной из трёх разновидностей. Люди. Восставшие. Кваzи.
– Восставшие, на твой взгляд, тоже люди?