Квентин Тарантино: Интервью
Шрифт:
КТ: У нас не было такой возможности.
РЗ: Вот именно.
КТ: Когда я работал в видеопрокате, я видел, как родители негодовали по этому поводу на своих детей: «Ты уже видел это! Возьми что-нибудь другое!» И я понимаю детей. В семье они не слишком избалованы походами в кинотеатры. Они думают: «Зачем я буду брать что-то, что может мне не понравиться? А это, я знаю, мне понравится!» И я в некотором смысле им завидую — я тоже хотел бы смотреть фильм четырнадцать-пятнадцать раз и каждый раз смеяться!
Когда я был ребенком, мой отец взял меня на «Этот безумный, безумный, безумный,
РЗ: А у меня было такое, и я помню этот фильм. Это был «Швейцарский Робинзон».
КТ ( кричит): С «Швейцарским Робинзоном» у меня было то же самое!
РЗ: Я сидел весь день в кинотеатре и просто смотрел его, думая, что это наикрутейшая жизнь — потерпеть кораблекрушение, жить в доме, сложенном из деревьев, и убивать пиратов… Так что все было точно так же, однако с приходом видео все стало намного экстремальнее.
РЗ: А ты никогда не думал о том, чтобы снять что-нибудь, написанное не тобою?
КТ: Уверен, когда-нибудь сниму, но сейчас меня вполне устраивает и свой материал. Для тебя было большой проблемой взяться за чужой материал?
РЗ: Да нет. Я обнаружил, что очень открыт к предложениям других людей. Потому что когда кто-нибудь спрашивает: «В какой цвет красить эту дверь?» — и это написано мной, то следует: «Она должна быть красной! Это же очевидно!» Но, конечно, это совсем не очевидно руководителю постановочной части. Когда же ты снимаешь не по своему сценарию, ты говоришь: «Ну, давайте обсудим это». Я обнаружил, что съемки по сторонним сценариям улучшают мои собственные.
КТ: Только на одном фильме, виденном мною за последние пару лет, я подумал: «Если бы мне предложили этот сценарий, я мог бы снять его». Это был «Герой» Дэвида Пиплза, который написал «Непрощенного».
РЗ: Ну да! Это интересно.
КТ: Не то чтобы Стивен Фрирз плохо справился с материалом, нет, просто я бы поискал другое решение. Пока это единственный из всех виденных мною фильмов, от которого я не прочь был бы откусить кусочек на пробу. Я не хочу критиковать этот фильм, но местами сценарий наводил меня на мысли вроде: «Ох, вот здесь бы, когда он пошел туда, я сделал бы вот так».
РЗ: Да, да. У тебя был сценарий и ты читал его?
КТ: Нет, но очень хочу, Я помню, как я столкнулся с Джоном Милиусом. Представьте себе, один из самых любимых моих сценариев — «Жизнь и времена судьи Роя Бина»…
РЗ: Это великая вещь. Сейчас это фильм, который я снял бы по-другому [не так как Джон Хьюстон].
КТ: Я знаю, при просмотре этого фильма не покидает ощущение, что он сделан левой ногой по сравнению с тем, что было написано на бумаге. Но говоря, что это мой любимый сценарий, я основывался именно на фильме.
РЗ: Ух ты! Серьезно?
КТ: И когда Милиус сказал мне, насколько там все не так, и я прочитал сценарий, — это было типа «вот это да!»
РЗ: Да. Точно так же можно услышать голос Джона в «Иеремии Джонсоне». Тоже великолепный сценарий.
Последний фильм, сценарий которого я захотел прочитать, был «Джей-Эф-Кей». Потому что картина была такой необычной и захватывающей, что я должен был понять, насколько в этом заслуга монтажера. Самое удивительное — оказалось, что все было уже в сценарии.
КТ: Что касается этого фильма, то у меня был интересный случай. Оливер Стоун изначально собирался сделать в середине перерыв, как это иногда делалось в фильмах шестидесятых. Поэтому, когда я встретился с ним, я сказал ему: «Ты не сделал перерыва». А он говорит: «Да, перерыв — это деньги на ветер, тогда показ занимает очень много времени».
Однако я смотрел его с перерывом. В Голландии. В Амстердаме все фильмы показывают с перерывом. («Затерянный лагерь», «Лос-анджелесская история» — все идет с перерывом посередине — ну, примерно посередине — показа).
РЗ: А ты когда-нибудь смотрел кино в Мексике? У них перерыв при каждой смене катушки.
КТ: Не может быть!
РЗ: Каждые двадцать минут там останавливают фильм, и в зале появляются разносчики всякой всячины. ( Смеется). Никогда не думал, что в Амстердаме тоже делают перерывы. А где был перерыв в «Джей-Эф-Кей»?
КТ: Думаю, именно там, где его собирался сделать Оливер Стоун, — точно в середине. Фильм даже стал лучше с перерывом. Пауза была очень в тему. Первая половина фильма заканчивалась очень эмоциональным моментом, так же как в фильмах шестидесятых. Потом все выходили из зала, покупали мороженое, пили кофе и перерабатывали информацию, полученную в первой части фильма. Это продолжалось минут десять. Потом все возвращались, и начиналась вторая часть драмы. Мне кажется, это было идеально.
КТ: Кое-что из сказанного тобой в журнале «Филм коммент» я хотел бы обсудить. Один из проектов, вертящихся в моей голове, который я подумываю реализовать, — это фильм о Второй мировой войне, с «группой парней в деле». На это меня навели мысли о перерыве, потому что я посмотрел на лазерном диске «Куда залетают только орлы» — мой любимый фильм такого рода.
РЗ: Это там, где Клинт Иствуд убивает столько народу, сколько не погибло за всю историю кино?
КТ: Он в этом фильме Терминатор. И у него нет других целей, кроме как убивать людей!
РЗ: Терминатор никого не убивал. Во второй серии, по крайней мере.
КТ: Просто метко постреливал по ногам, так что никто уже не мог двинуться с места… Нет, Иствуд стоял на верху лестницы, ждал, когда внизу соберутся нацисты, и косил всех под корень!
Но это было здорово, потому что в журнале «Филм коммент» ты спрашиваешь: «Мне нравится этот жанр кино — но не выдохся ли он?» Думаю — да. Сейчас в основном все сфокусировано на жертвах войны, но, думаю, можно было бы, не игнорируя их, вдохнуть новое дыхание в этот жанр, чтобы вернуться к приключениям с участием величайших злодеев.