Квинканкс. Том 2
Шрифт:
— Так, значит, вы нашли свидетельство о браке? — возбужденно спросил он.
Я кивнул:
— Оно хранится у мистера Эдваусона.
— Тогда, если бы вы только сумели подтвердить свое происхождение… — начал он, но осекся. — Впрочем, как вам, наверное, известно, запись о вашем крещении была похищена из церкви.
— Но прежде я успел снять с нее копию, — сказал я и вручил мистеру Барбеллиону пергаментную бумагу.
Тут Сьюки вскрикнула от ужаса, завидев тело на полу. А потом подошла к Генриетте, все еще сидевшей на корточках у стены, и положила руку ей на плечи. Сначала Генриетта скинула руку, но потом все же позволила обнять себя.
— Это меняет все дело! — воскликнул мистер Барбеллион, внимательно прочитав запись. — Ибо если теперь завещание будет представлено суду, вы получите бесспорное право претендовать на
Он задал вопрос небрежным тоном, но мне послышалась легкая дрожь в голосе.
Я с улыбкой помотал головой. Я умел быть не менее осмотрительным, чем любой адвокат канцлерского суда.
Мистер Барбеллион вынул из кармана визитную карточку и протянул мне.
— Обращайтесь ко мне, коли вам потребуется помощь. Заметив мои колебания, он вложил карточку мне в руку, вместе с копией записи, и спросил, где я проживаю. Сам не знаю почему, я сообщил ему свой адрес и свое вымышленное имя, и он записал все в записную книжку.
— А теперь, мисс Палфрамонд, — сказал адвокат, — если вы позволите, я провожу вас до дома.
Она не пошевелилась, словно не услышала его.
— Не трогайте пока мисс Генриетту, — сказал я. — Мы отведем ее туда чуть позже.
Мистер Барбеллион пожал плечами и вышел прочь; Биссетт и мистер Фамфред последовали за ним, даже не глянув в мою сторону.
Я объяснил Генриетте, кто такие Джоуи и Сьюки, но она тупо смотрела на меня и ни разу не взглянула на них, хотя Сьюки сидела рядом, по-прежнему обнимая ее за плечи. Что с ней станется? Теперь, когда я могу доказать законность своих претензий на наследство, Момпессонам не имеет смысла выдавать ее за Тома, покуда я жив. Но пока завещание не представлено суду, моей жизни угрожает опасность со стороны претендента от семейства Малифантов, а следовательно, Генриетте грозит другой принудительный брак.
Я подошел к ней, и Сьюки тактично отошла к двери, за которой по-прежнему хлестал дождь и изредка сверкали молнии. И вот мы с Генриеттой сидели одни в огромном темном зале, слыша тяжелое дыхание коров поблизости и видя безмолвную фигуру в дверном проеме всего в двадцати футах от нас.
Я взял руку девушки, и она не отняла ее. Рука была ледяная.
— Постарайтесь оставить прошлое позади, — сказал я.
— Я думала, он любит меня.
— Не надо упрекать себя, Генриетта.
— Он обольстил меня, — просто сказала она.
— Он обольстил и меня тоже, — сказал я, и она удивленно взглянула на меня. — Он умел втираться в доверие.
— По-моему, вы меня не поняли, — сказала она, мотая головой.
— Так объясните мне, — попросил я.
— Не хочу.
— Тогда, коли вам тяжело говорить, я сам расскажу все вам. Ибо полагаю, я верно восстановил ход событий. Просто кивните, если я прав.
Генриетта коротко взглянула на меня, но низко опустила голову, когда я заговорил:
— Той ночью устраивался бал, — сказал я, и она кивнула. — Беллринджер явился сообщить вашим опекунам, что я по-прежнему жив, а завещание продается. Тома заставили подписать согласие на передачу имущества в управление доверительного собственника, лишавшее его всех законных прав. Вскоре после полуночи леди Момпессон сообщила вам, что вы должны отправиться в Хафем под охраной Памплина и в сопровождении ее горничной, Пикаванс. Полагаю, вам не сказали, что Том и Беллринджер будут сопровождать вашу карету в наемном экипаже. Вы обнаружили, что они путешествуют вместе с вами, только когда достигли постоялого двора в Хартфорде. Разумеется, Том был мертвецки пьян, ибо Беллринджер поил его бренди всю дорогу. Комнаты были сняты для всех, хотя вы сами оставались там всего несколько часов. Пока все верно?
Она поглядела на меня расширенными от удивления глазами и кивнула.
— И верно ли мое предположение, что позже той ночью Беллринджер пришел к вам? — спросил я. Генриетта залилась краской и потупила взгляд. — Я знаю, как он умеет убеждать, — продолжал я. — Он сказал вам, что Момпессоны заполучили завещание обратно и потому решили осуществить свое намерение насильно выдать вас за Тома; что, возможно, вас будут держать в Старом Холле, покуда вы не уступите. Он сказал, что сделал вид, будто заодно с ними, но на самом деле хочет спасти вас. А единственный надежный способ спасти вас — это самому на вас жениться. Верно ли мое предположение, что он поклялся, будто полюбил вас с первого взгляда? — Она кивнула,
— Он сказал, что помолвка Дейвида показывает, насколько для него это неважно! — воскликнула Генриетта, по-прежнему не поднимая взгляда.
— Вы имеете в виду, он говорил о деньгах? — спросил я после секундного замешательства. — То есть он сказал, что Дейвид женится на деньгах, а он по любви? Я понимаю вас, Генриетта; никто не вправе винить вас в том, что вы не устояли. И, конечно же, вы считали меня погибшим. Простите меня, дорогая моя. Я поступил неверно, но я хотел как лучше. Итак, думаю, далее Беллринджер сказал вам, что может расстроить планы вашей тетушки, оставив Тома в трактире, вместе с Пикаванс — ибо она получила отдельные распоряжения от леди Момпессон. Вероятно, он заверил вас, что в Хантингдоне даст вам в сопровождающие почтенную женщину. А для этого должен убедить означенную особу, что ее нанимает мистер Барбеллион, дабы она оказала ему услугу, как уже делала однажды в прошлом. Он знал, что Биссетт согласится, поскольку я рассказывал Беллринджеру, как она выдала нас с матерью мистеру Барбеллиону много лет назад. Вы видите, меня он тоже обманул, так что вам нечего стыдиться. Я все правильно угадал, да?
Генриетта не промолвила ни слова и не подняла головы, но по ее лицу я увидел, что мои слова пробудили в ней мучительные воспоминания, и потому не стал настаивать на ответе.
— Итак, выехав затемно, вы оставили в трактире мертвецки пьяного Тома и крепко спящую Пикаванс, а позже в Хантингдоне подобрали Биссетт, призванную занять место последней.
Генриетта кивнула и на сей раз подняла на меня взгляд.
Тут к нам приблизилась Сьюки, до сих пор стоявшая у двери вместе с Джоуи.
— Не следует ли нам отвести миссис Беллринджер домой? — мягко спросила она.
Я не сразу понял, о ком она говорит. Потом до меня наконец дошло, и я признал ее правоту. Оставив старую женщину с Генриеттой, я подошел к бездыханному телу и поднял фонарь, чтобы рассмотреть получше.
Я собрал рассыпанные на полу монеты и положил обратно в карман к Беллринджеру. При этом я вспомнил, что у меня самого почти все деньги вышли: после того, как я расплачусь с форейтором, у меня останется лишь на поездку обратно в город, да несколько шиллингов для Джоуи, чтобы он добрался до дома на своих двоих. Я поднял с пола огромный ключ и положил в карман, ничуть не усомнившись в своем праве поступить так. Именно наличие означенного предмета и побудило меня сказать мистеру Барбеллиону, что, наверное, я сумею найти завещание. Ибо я узнал ключ, в ходе обыска извлеченный Момпессонами из кармана Беллринджера. Вспомнив, что таинственным посетителем мистера Эскрита, по словам Джоуи, являлся Беллринджер, я вдруг понял, что это ключ от старого дома на Чаринг-Кросс. Возможно (подумалось мне), именно этот ключ и нашел Питер Клоудир на полу перед дверью вестибюля. Но что связывало Беллринджера с мистером Эскритом? Его упоминание об убийстве Джона Амфревилла подтверждало мое предположение о некой загадочной связи Беллринджера с моей семьей, но что он имел в виду, когда сказал, что своей смертью заплатил за убийство? И приблизился ли я хоть немного к разгадке тайны убийства моего деда? И наконец, что насчет завещания? Покуда оно не окажется в моих руках, моя жизнь по-прежнему остается в опасности, а Генриетте по-прежнему грозит принудительный брак — если не с Томом, то с каким-нибудь другим бессовестным проходимцем. Я не оставлял надежды вернуть завещание, поскольку вспомнил, какую мысль пробудили во мне слова Беллринджера: «оно там, где и должно находиться».
Я вернулся к Генриетте и Сьюки и подозвал Джоуи.
— Генриетта, — сказал я, — сейчас мы отвезем вас в дом. Я должен сегодня же вернуться в Лондон — так что мы с тобой, Джоуи, доедем до Саттон-Валанси в нашем экипаже, а там я сяду в ночной дилижанс до города. У меня осталось денег ровно на билет на империал. Но боюсь, тебе придется добираться оттуда до дома на своих двоих.
Джоуи и Сьюки стали говорить, что я слишком слаб для столь долгого путешествия, и Джоуи предупредил, что мне по-прежнему грозит серьезная опасность со стороны Барни и мне не след ходить по городским улицам одному.