Квинканкс. Том 2
Шрифт:
Я успел спрятаться как раз вовремя, ибо мгновение спустя они вошли в комнату. Их самих я не видел, но огонь свечей осветил часть помещения, доступную моему взгляду.
— Нет, кто-то проник в дом, проник, — упрямо сказал Эскрит.
Похоже, за многие годы он убедил себя в том, что это правда.
— Нет, — мягко промолвила миссис Сансью. — Ибо еще прежде, чем Клоудир вернулся в дом, вы вошли сюда с саблей, верно ведь? Хаффам открыл сейф, не так ли? — Ласковым шепотом она попросила: — Покажите мне как.
Старик появился в моем поле зрения, двигаясь на манер сомнамбулы; в одной руке он держал саблю, а в другой свечу. Он
— Он вынул что-то, — подсказал мягкий голос.
— Да, — пробормотал старик и запустил руку в сундук.
— Спустя тридцать лет вы вновь увидели завещание, — вкрадчиво продолжал голос. — Вы понимали, что, если вам не удастся вернуть его Момпессонам, поместьем в конечном счете вновь завладеет представитель рода Хаффамов. Тогда ваша месть Хаффамам сошла бы на нет. Более того, вы потеряли бы этот дом, поскольку завещание лишало вас права наследования. С той самой минуты, как он сказал вам, что кто-то — на самом деле речь шла о той полоумной старухе, Лидии Момпессон, — предпринял шаги к тому, чтобы имущество было возвращено законному владельцу, вы начали составлять план. Вы знали, что сэр Персевал готов заплатить практически любую цену, чтобы заполучить документ обратно. Вы подстроили все таким образом, чтобы в убийстве обвинили Клоудира: сына вашего старого врага. Какая сладкая месть! Когда вы вошли, Хаффам как раз держал в руках пакет, полученный от моего мужа, не так ли? Вероятно, он открыл пакет и, увидев в нем то, что надеялся увидеть, произнес какие-то слова, приведшие вас в ярость, — что-нибудь вроде: «Последний ход решает все в мою пользу. Поместье принадлежит мне».
Старик повернулся к миссис Сансью и пробормотал:
— Нет… нет, все было совсем не так.
— Вам потребовалось всего лишь несколько секунд, чтобы сделать то, что надлежало сделать. Теперь, чтобы осуществить свою месть и навсегда лишить Хаффамов возможности завладеть поместьем, вам нужно было лишь вынуть завещание из пакета и надежно спрятать здесь же, в комнате. Затем испачкать в крови кодицилл, письмо, которое Хаффам написал тем вечером, несколько банкнот из сундука и положить всё в пакет. Затем запереть дверь в библиотеку, чтобы молодой Клоудир не вошел сюда по своем возвращении. Затем выйти в холл и принять меры к тому, чтобы он не мог скрыться из дома. Он так никогда и не узнал, что, когда вы передавали ему пакет в библиотеке, Хаффам уже лежал мертвый всего в нескольких футах от него, в соседней комнате. А когда Клоудир вышел из библиотеки, вам оставалось лишь вернуться сюда, измазать лоб кровью убитого и поднять тревогу.
Старик с трудом встал на ноги и застыл на месте с ошеломленным видом.
— Нет, — пролепетал он. — Вы все выдумываете.
Теперь в поле моего зрения появился Сансью. Он склонился над сундуком и принялся рыться в нем. Наблюдая за ним, я размышлял над услышанным. Так значит, Питер Клоудир и вправду не убивал моего деда? Могу ли я быть уверен, если старик все отрицает? Неужели даже сейчас сомнения не оставят меня?
Тут Сансью вскинул над головой руку с зажатым в ней пакетом и воскликнул:
— Вот оно! Поместье мое!
Я мгновенно понял, что сейчас произойдет. Я выступил из своего укрытия и крикнул:
— Осторожно! Сзади!
К несчастью, Сансью настолько удивился моему неожиданному появлению, что повернулся ко мне, а не к источнику опасности позади него, — и в этот момент Эскрит всадил ему в спину саблю, которой, по всей видимости, убил Джона Амфревилла почти шестьдесят лет назад. На лице адвоката отразилось недоумение —
Мы с миссис Сансью ошеломленно уставились друг на друга. Старик, словно не замечая нашего присутствия, пересек комнату и запер дверь в библиотеку. Потом он вынул завещание из руки своей жертвы, вытащил из сундука пачку банкнот, подошел к бюро у окна и положил все в выдвижной ящик.
Я не сводил взгляда с миссис Сансью. Теперь она с ужасом смотрела на бездыханное тело своего мужа. Вот женщина, которая знала о невиновности Питера Клоудира, но допустила, чтобы он понес наказание за чужое преступление; которая своим предательством довела мою мать до погибели; которая отправила своего юного племянника на верную смерть и пыталась убить и меня тоже. Теперь я окончательно убедился, что Питер Клоудир невиновен, и все мои сомнения насчет правдивости рассказа миссис Сансью рассеялись, ибо, безусловно, Эскрит сознался в убийстве моего деда, на наших глазах свершив кровавое дело, от которого труднее отказаться, чем от любых слов.
Старик вышел из комнаты — очевидно, чтобы подождать в холле появления Питера Клоудира с черного хода.
Когда я двинулся вперед, миссис Сансью со страхом посмотрела на меня.
— Я не хотела этого, — заикаясь, пролепетала она. — Я думала лишь припугнуть старика, чтобы он отдал завещание.
О чем она говорила? Просто о том, что не хотела, чтобы все так вышло? Или же о том, что с начала до конца выдумала свою историю? Или о том, что домыслила все, чего не видела? Сейчас у меня не было времени искать ответы на подобные вопросы.
— Он может быть опасен, — тихо проговорил я и, поскольку она словно остолбенела, схватил ее за кисть с намерением увести отсюда прежде, чем мы окажемся в ловушке в запертом доме.
— Завещание, — пробормотала миссис Сансью, вырывая свою руку из моей. Она прошла к бюро, по пути обогнув мертвое тело, и достала документ из выдвижного ящика.
Ее самообладание казалось поразительным.
Тихонько, стараясь не попадаться старику на глаза, я провел миссис Сансью в холл, а оттуда в вестибюль и на улицу. В считанные секунды мы оказались в маленьком дворике, в кромешной тьме — ибо черные низкие тучи по-прежнему заволакивали небо, хотя гроза уже утихла.
— Мы должны обратиться к представителям власти, — сказал я. — Старика нужно взять под арест, прежде чем он причинит вред еще кому-нибудь.
Потом я чуть было не добавил: «Вы должны рассказать обо всем. О том, как вы умолчали об обстоятельствах, снимавших всякое подозрение с Питера Клоудира. О том, что вы с Беллринджером сотворили со Стивеном». Но увидел, как она дрожит всем телом, и не нашел в себе сил произнести такие слова.
— Пойдемте, — сказал я, и мы двинулись через темный двор.
Когда мы достигли угла следующего здания, я краем глаза заметил черную тень, метнувшуюся ко мне, а в следующий момент меня крепко обхватили сзади и зажали мне рот. Поначалу я решил, что старик все-таки нагнал нас, но потом до боли знакомый голос прохрипел над моим ухом:
— Оно у него, мэм?
Барни! Я понял, что настал мой конец. Миссис Сансью теперь владела завещанием, и ей лишь требовалось, чтобы я — единственный человек, знавший обо всех ее гнусных делах, совершенных за многие годы, — умер, после чего она благополучно вступит во владение поместьем. Она с самого начала знала, что Барни находится рядом! Она лишь притворялась, будто сдалась без всякого сопротивления, поскольку знала, что Барни караулит нас возле дома!