Квинтэссенция Кью
Шрифт:
Мой кашель остановился, и я обессилено повисла в чьих-то руках.
— Так-то лучше. Пусть подействует. Она будет резать их как Пикассо уже через полчаса.
Видение того, как я, отрезая части тела, располагаю их в каком-то ужасном произведении искусства, стояло перед глазами, пока я медленно плыла к своей гибели.
***
Когда пришла в себя, я лежала на спине, хрипя, как девяностолетний курильщик. Мои ребра кричали от боли, а легкие, будто
Я попыталась подняться, чтобы убедиться, что на моем лице больше не было крови, но мои руки онемели.
— Она ожила. Принеси ее сюда.
Быстрая перемотка времени, и вдруг из положения лежа на спине я оказалась стоящей, покачиваясь с дубинкой в руках.
Быстрая перемотка вперед во времени, и мои уши начали функционировать снова, сразу же захотелось, чтобы они не слышали. Скуление и вой заполнили небольшую темницу.
Крошечная блондинка с татуировкой колибри на бедре лежала у моих ног. Ее лицо было в синяках, искаженное от отеков. Ее взгляд встретил мой, когда я ахнула в абсолютном ужасе.
Я хлопнулась на колени, когда увидела окровавленный зуб на бетонном полу.
— Прости! Мне очень жаль. Прости. Извини! — Я не могла справиться с этим. Старая злость во мне поднялась, давая отпор наркотикам, только чтобы швырнуть меня в болезненную тошноту.
Сжимая дубинку, я качалась и качалась.
— Стой. Останови это. Пожалуйста, Боже, останови это. Кью. Пожалуйста. Прости. Ты мне нужен. Кью!
Что-то треснуло глубоко внутри. Моя душа сложилась внутри меня как оборванный кусок оригами, отнимая всё доброе, что было во мне, оставляя меня ни с чем.
Мои воспоминания, мое счастье, сила и страсть к Кью все исчезло. Просто так.
О мой Бог. О мой Бог.
Это происходит. Это случилось. Я пропала. Я буквально смотрела на конец моей жизни.
Время остановилось, и я пришла в себя, когда Кожаный Жилет толкнул меня на блондинку с колибри. Она не двигалась, не издавала ни звука.
Он засмеялся.
— Ты так хорошо справлялась, сучка. Выполняла приказы как профессионал. — Он присел на корточки передо мной, схватив за волосы, чтобы посмотреть мне в глаза. — Ты избивала ее, пока мы не приказали тебе прекратить. Ты махала битой, как будто она была нечистью, которую ты хотела убить. Ты помнишь, путана? Ты помнишь, что ты сделала? А?
Я блеванула и упала. Кашель начался с удвоенной силой. Может быть, я могла бы задохнуться от кашля, захлебнувшись чем-то в моих легких.
Райан пнул меня от блондинки с колибри и потащил прочь.
Я пыталась не заснуть и не позволять наркотикам сбить меня с толку, но время мерцало и потрескивало. Почему я борюсь? Забвение лучше, чем реальность. С тяжелым вздохом я позволила наркотикам поглотить меня.
Коридор.
Комната.
Другой коридор.
Райан бросил меня в комнату, отличавшуюся от отвратительных подземелий и клеток. Большое грязное окно впускало великолепный
Удар кулаком по моим лопаткам послал меня прямо на пол.
Вспышка красного огня осветила мою челюсть, и мои глаза распахнулись. Я моргнула, когда КЖ появился перед моим лицом. Его жирная кожа и сальные волосы необходимо было продезинфицировать: он вонял как мусорный контейнер.
— Ты знаешь, почему тебя связали, шлюха?
Я связана? Я посмотрела вниз, заметив путы вокруг моего запястья и ног, крепко прижатых веревками к ножкам стула. Опять темнота. Еще один фрагмент моей жизни потерян.
Я не ответила. У меня больше не было сил переживать. Препараты когда-то были на моей стороне, изолируя меня от внешнего мира, превращая в интроверта до тех пор, пока больше ничего не существовало.
Он прошептал:
— Мы собираемся сделать с тобой то, что ты делала с девочками в течение последних нескольких дней. Но мы собираемся показать тебе, чего мы ждем от тебя в следующий раз. Никаких больше робких слабеньких ударов. Мы ждем побоев... так что запоминай.
Я не могла дышать.
Дни? Я делала это в течение нескольких дней?
Райан пробормотал что-то на испанском языке, держа биту в руке постукивая ею по своей ладони.
— Готова увидеть профессионала в работе?
Он не дал мне подготовиться и напал.
Я шумно втянула воздух, когда он ударил меня в живот.
Я согнулась вдвое, почти падая. Веревки вокруг моих запястий было единственным, что держало меня в вертикальном положении.
Боль резонировала как марширующий оркестр в моем животе, но я приветствовала ее. Может быть, это конец. Может, они убьют меня.
«Пожалуйста, убейте меня».
Следующий удар был по бедру, треск раздался так громко, и я была уверена, что моя нога была сломана. Я приветствовала боль, добавив ее ко всему остальному. Усугубляя ритм моего сердца, пока скорость и сокращения не унесут меня ближе к обмороку.
Кто-то ударил меня по уху.
Потом в грудь.
Следующий удар пришелся на лодыжку.
Потом кулак прошелся по скуле.
Они делали мне больно, повергая в агонию, но не заходили слишком далеко. Они сдерживались, чтобы не убить меня.
Каждое следующее наказание было больнее предыдущего, и я откровенно рыдала. Каждая часть меня оплакивала утраченную свободу.
«Я не могу больше этого терпеть. Я хочу уйти. Хочу умереть».
И, наконец, что-то острое кольнуло мою кожу, и очередная доза лекарства отправила меня в аттракцион кошмаров.
Глава 11
Ты зовешь меня господином, но на самом деле я раб — служу боли, которую жажду...