Квон-Кхим-Го
Шрифт:
Я не стану слабее, клянусь, буду учиться и изучать боевое Хо-с-рёк!
Да, оба верили в одну неприступную сильную цель.
Видимо, друзья понимали: их объединяет не только боевое искусство Хо-с-рёк.
Три часа ночи.
Возникает неопределённость, но как-то же надо быть?
Когда неподалёку зажёгся яркий факел, Квон-Кхим-Го и Тое-Сан-Тье, пригнувшись, перебежали и спрятались в листве.
Дерево с ветвистой могучей кроной было неподвижным, хотя
«Надо бы выйти навстречу», – шепотом сказал король.
Учись затаиться незамеченным.
Будь тише воды, ниже травы.
Эти слова искажали и много противоречили.
Как сильно в эти минуты хотелось заговорить.
Стражник долго просматривал сад, не сразу развернувшись, ушёл прочь.
И что с того?
Нельзя понимать искусство драки наполовину.
Другая сторона остаётся в тени.
Смолчал король.
Только от наваждения выучил главный урок.
Тень сливается с прочной темнотой.
Ночь вытесняет присутствие.
Надо войти и «уверенным», и уравновешенным, взяв покой.
Бесконечность, просторы, воздух, шелест проникают до глубины.
Тихо и осторожно друзья шли по темноте.
Оглянувшись, Квон-Кхим-Го заметил две большие башни, опустошённые войной.
Их больше никто не охранял.
Ушло время, навсегда взявши жизни и взгляды.
Что таил могучий король Шань-Су-Бёо, охватывает силу и покой.
Ныне ценная книга была и лежала на самом видном месте в комнате Тое-Сан-Тье.
Никому в голову не придёт спросить и поинтересоваться ей.
Есть или нет, об этом Тое-Сан-Тье никому не говорил.
Те стены из прочного камня неприступны, чаще задевают шелест листвы.
Видная тропа ведёт прямо в большие палаты и обитель дворца.
Надо заметить и увидеть весь орнамент Корейской культуры.
Фасад, резные столбцы, переход, многоступенчатый крой.
А здесь, возле большой широкой двери, друзья оглянулись.
Кхим-Го, ты умеешь хранить тайны, клянись, что никому не расскажешь.
Дозволенное, да.
Улыбнулся Тое-Сан-Тье.
Я с самого начала поверил тебе.
Буду краток.
В стенах большого дворца заговор против меня.
Не смогу простить Су-Тхе-Во за измену.
Видимо, Ока-Йо, мой отец отверг его.
Оказывается, мимо глаз пробежала блудливая лиса.
Шесть раз развернулась кинутая надежда.
Один раз и не случайно вонзится острый граненый кинжал.
Ока-Йо убит?
Я не могу сообразить, как такое могло произойти?
Теперь неминуема затяжная длинная война.
Ты поможешь мне.
Да, но как?
Тишина.
Пристально
Чистое загадочное небо пробирало в дрожь.
Тишина завораживала покоем и равновесием души.
Мигает, что ли, пространство времени.
В эти самые минуты великий король думал о справедливости.
Огонь и сильная стихия вырываются взять.
Нет преград, ничто не остановит вездесущий жар.
Это не редкость, по небу сверкнул и погас свет.
Вдыхая смысл, правитель страны Когё-ре долго молчал.
Тревога за весь корейский народ неутомима.
Воевать – а ради чего?
Только потому, что один подлец решился восстать?
Неужели не понятно, Су-Тхе-Во тайно готовит переворот.
Та правда, я оставил отца в трудный час.
Въестся паутина, не имеющая конца.
Заговор, страшное преступление.
Только бы вовремя разоблачить?
Тое-Сан-Тье заглянул в уверенное лицо и глаза Квон-Кхим-Го.
Ты клянись мне.
В случае моей смерти – стань король ты! Я.
Нет, я не осмелюсь.
Осмелиться кому?
Кхим-Го, я же хорошо знаю, ты и сестра Чжи-Шань-Ши любите друг друга.
Признаюсь, да!
При всём своём уважении, я не вправе солгать.
Но ты великий король.
Тебе дана ноша правильного правителя.
Я весь в твоей воле, как смогу, помогу тебе. Наверное, высокое доверие сразу и свойски дало чин.
Ясные слова вкусили великодушие, Квон-Кхим-Го подал руку взаимовыручки.
Ведает душа непобедимого воина.
Вспоминается простой душещипательный разговор.
Было дело, на вопрос Ока-Йо тот не сдержал.
Тое-Сан-Тье слаб, эти слова вырывались жаждой из груди.
Править Когё-ре смогу я.
За это отец гневно и нетерпимо прогнал его из дворца.
Три месяца Су-Тхе-Во жил кроено и вдали от короля.
Сблизить и примерить их помог случай.
Здесь было явно подстроено?
Три дня и три ночи бесправия, беспредел бандитов.
Говорили: беглые и рабы убивали всех на своём пути.
Они жгли крайние дома.
Было видно, как безнаказанно уходит враг.
Паника среди населения сразу охватила немало людей.
Видимо, наёмники вкусили страсть к насилию.
Су-Тхе-Во вызвался их усмирить.
Да, все варвары были жестоко казнены.
Дозволение короля превыше любых наград.
Сказанное умалчивалось, либо честь и уверенность превыше всего.
Как долго они смеялись, выражая устой.
Время нынче такое, неутомимо сострадал за народ Су-Тхе-Во.