Квотербек в мешке
Шрифт:
Проезжаются мили, пока я пытаюсь успокоиться и проглотить гигантский чёртов комок в своём горле. Я хотел бы, к чёртовой матери, остановить этот грузовик и показать девушке, как сильно она важна, но правда в том, что я делал это неоднократно…, она просто предпочитает игнорировать это. Она уже давно выдумала в своём разуме, что «мой тип» – ужасные люди, наши единственные намерения «свести с ума и бросить», оставляя её чувствовать себя использованной, обиженной и одинокой.
Я прикусил свой язык до тех пор, пока мы не окажемся в пяти милях от её дома, затем прочищаю своё горло, и готов сказать свой последний аргумент. Если
– Ава, ты изменила меня, – я подавляю свою гордость, прежде чем продолжить, заглушая любые эмоции, которые пытаются выбраться на поверхность. – Я никогда не думал, что найду кого-то, кого бы желал в своей жизни больше, чем футбол, но я нашёл. Это ты, Ава. И если это то, что тебе нужно от меня, отсутствие славы, соблазна или чего бы то ни было, что беспокоит тебя, тогда считай, что это моя отставка.
Девушка поворачивает свою голову ко мне, её глаза опухли от безмолвных слёз, которые она проливала, глядя в окно.
– Исключено! Я не приму этого, Раш. Футбол твоя жизнь и я отказываюсь, стать той, кто встанет между тобой и твоей главной страстью. Это твоя карьера, заработанная годами упорной работы.
– Тогда не будь, – пожал я плечами. – Останови всё это дерьмо и будь со мной, и я буду продолжать играть. Есть два варианта, и который выберешь ты, подойдёт и мне. Я серьёзно, Ава. Я выбираю тебя.
Я поднимаюсь к её воротам и жду окончательного решения, но это не то, что я получаю.
– Раш, я не буду выбирать; оба варианты нелепы. Я не могу сделать этого, это очевидно, и не раз пыталась прояснить всё это между нами. Я несу огромную ответственность, и я никогда не смогу жить в согласии с собой, если ты прекратишь играть. Лишиться квотербека – это не забота о команде, это стало бы полной противоположностью этому. И отношения с ним… то же самое. Поэтому, пожалуйста, – Ава достаточно быстро скрывает мучительные слёзы, – прими это и иди дальше. Ты делаешь лишь хуже, и я не могу больше с этим справляться.
Я не уверен, насколько хуже ещё может быть, потому что чувствую, будто меня выпотрошили, и я наконец-то понял, что должен отпустить её. Она полна решимости сопротивляться и отшвырнуть нас в сторону, словно между нами ничего никогда не было. Всё, что я могу сделать сейчас – это надеяться, что она придёт в себя и поймёт, какие чертовски глупые решения принимает. Признайте, ведь она единственная настаивает на том, что всё сложнее, чем есть на самом деле.
– Я не могу заставить тебя любить меня, Ава, но я также не могу позволить тебе уйти, не выслушав меня – мне тяжело дышать, просто думая о том, как одинока будет моя жизнь без тебя. Как опустошенно я буду себя чувствовать, зная, что больше никогда не прикоснусь к тебе и не почувствую тебя против себя. Несмотря на все твои попытки не допустить этого, ты заставила меня влюбиться в тебя и сейчас ты хочешь выкинуть это.
Слёзы свободно катятся по щекам девушки, когда она ничего не говорит мне в ответ на моё обнажение души, и оставляет меня раздавленным наблюдать, как она выбирается из моего грузовика.
Ава
Его
Это был долгий и мучительный путь, хотелось бы жить где-нибудь поближе или взять своего водителя, чтобы избежать этой неизбежной боли.
– Спасибо за прекрасно проведённое время, Раш, – собираю в себе всё возможное, чтобы произнести последние слова, закрываю пассажирскую дверь и, поворачиваясь, ухожу…, не глядя ему в глаза. Невыносимая тяжесть воздуха вокруг нас достаточно паршива.
Я едва прохожу внутрь дома, прежде чем хлопнуть дверью и упасть на неё, сползая на пол и позволяя слезам падать так быстро, как они хотят. Мой плач превращается в сотрясающие тело рыдания, когда я слышу, как его грузовик отъезжает.
– Иисус, кто съел твой шоколад? – голос Марси пугает меня, но я не могу даже попытаться изобразить полуулыбку; даже остроумие не может вытащить меня из этого опустошающего уныния. Она присаживается рядом со мной и обнимает. – Я забегу наперёд и сделаю дикое предположение, что ты изложила свои идиотские рассуждения Рашу и попрощалась с ним?
Я резко выворачиваюсь из хватки подруги, чтобы уставиться на неё, гнев охватывает меня.
– Да! И это не идиотизм, Марси, это моя жизнь, моя ответственность! Я знаю, что ты говорила мне держаться подальше и не позволять себе связываться с ним, – она прерывает меня, как только я поднимаюсь на ноги.
– Воу, воу, притормози немного, сумасшедшая. Я никогда не говорила ничего даже близко к этому. Я сказала тебе пойти на это, послав нахер все предполагаемые правила, созданные тобой в твоей голове. Я никогда не говорила тебе отрицать ваши с Рашем отношения.
Я отказываюсь обсуждать с ней это прямо сейчас. Не только из-за отсутствия настроения, но у Марси дикий норов, и она прошла через много разрушенных отношений, что я не в силах сосчитать их.
– Похоже, я задала именно этот вопрос в последний раз, когда тебя видела; почему ты в моём доме? – моя попытка сменить тему не работает.
– Я спала здесь прошлой ночью. Длинная история, не спрашивай, и классная попытка, но мы не закончили обсуждать причину, из-за которой у тебя огромные слёзы на глазах, Ава.
– Я в порядке, – вздыхаю я, вытирая слёзы, прежде чем они скатятся. Я должна была сделать это несколько недель назад. Мне нужно принять, ведь это действительно к лучшему. Просто я считаю, что это займёт более пяти минут, чтобы привыкнуть.