Кьяра. Семь прях. Книга 2
Шрифт:
– У тебя есть брат… – начала я.
– Повезло тем, у кого есть брат, – кивнула Даната. – А если нет?
Я помолчала. Что творилось в головах тех парней? Зачем они это делают? Чтобы испугать нас? Или позлить? А может, не нас, а… короля?
– Может, им и правда хочется целовать девочек, – вздохнула Даната.
Я с сомнением покачала головой. Целовать вот так, тайком, силой? Неужели мы с мальчиками такие разные? И как нам понять друг друга? Ждать тридцати лет? А потом выходишь замуж и будто попадаешь в другой мир, где все перевернуто с ног на голову, и ты не знаешь, как себя вести, ведь у тебя нет опыта, нет языка, на котором вы могли
Все это вспомнилось мне сейчас, когда я всматривалась в лицо Данаты. Она шла через площадь Будущих королей в окружении ищущих, которые все были мужчинами и вели ее к главному мужчине Суэка и всей ее жизни – к королю.
Я вглядывалась в ее лицо. Я хотела прочесть по нему, что она знает теперь, страшно ли ей, справится ли она? Даната смотрела под ноги. Губы сжаты, лицо бледно. Она всегда бледнела, когда очень волновалась. И мне так захотелось, чтобы она посмотрела на меня! Чтобы она знала, что я здесь, что я с ней в эту минуту, что я люблю ее всем сердцем, что каждый день вспоминаю все наши игры, разговоры, всю нашу жизнь… Я глянула на короля. Он смотрел на нее с нежной отеческой улыбкой, будто она была его выросшей дочерью и сегодня ее свадьба. Но «невеста» боялась. Боялась так, что я на расстоянии ощущала ее страх. Еще минута, две – и она станет шестой силой нового короля.
«Скажи мне, что я не умру».
– Даната! – закричала я во весь голос, не в силах пережить это молча. – Даната, я здесь!
Даната вздрогнула, но не подняла глаз.
Зато на меня посмотрел король.
Рия
Я думала, дьензвур и Асас убьют меня за выходку на площади, за то, что я выкрикнула имя Данаты, сбила ход церемонии. Но они, наоборот, были ласковы со мной и, казалось, очень довольны. И если бы я была такой же наивной, как Рия, я подумала бы, что они сочувствуют мне, ведь я говорила дьензвуру, что Даната моя подруга, почти сестра. Но я – не Рия. И я не верю в их сочувствие. Мне надо понять, почему они так себя ведут и что будет с Данатой. Они должны знать! Хоть кто-то должен знать об этом!
Жизнь в Садах была размеренной, подчиненной нехитрым, но строгим правилам. Каждое утро мы, те, что носили алые пояса, делали зарядку, потом плавали в озере, в любую погоду. Асас говорила нам, что плавание – лучший способ оставаться стройными и здоровыми. После завтрака мы шли на уроки: этикет, пение, танцы, музыка. Меня учили играть на каноке, тонкой деревянной дудочке, и это было несложно, а вот Рии досталась арфа. Но она играла волшебно и вся преображалась, когда садилась за инструмент. Занятия длились до обеда, а после него мы отправлялись на работу в Сады. Рыхлили грядки, пололи, сажали цветы и деревья. До самого ужина. Сады были огромны, работы там хватало всем нам каждый день, а наказание «две дополнительных грядки» было самым частым.
После ужина наконец мы отдыхали. Можно было побродить вокруг дома и по близлежащим дорожкам, поболтать с другими девочками или полежать в своей комнате, побыть одной. Чаще всего мы гуляли с Суэлой, Идой и Рией, мне нравились они все, но Рия все-таки больше.
Мы почти никогда не говорили о нашем будущем и о короле, только однажды Рия завела разговор об обряде. Мы гуляли с ней вдвоем вдоль реки, глубокой и очень быстрой. Она брала свое начало в Сердце-озере, текла через весь город и впадала в озеро в Садах. Вечер был тихий, нежный, солнце уже садилось за гребень Таравецкого леса, но розовые и рыжие его всполохи еще пламенели
– Интересно, как проходит обряд, правда? – сказала Рия задумчиво. Ее веснушчатое лицо, казалось, светилось солнечным светом.
– Ну, у нас с тобой есть все шансы узнать. И ты, и я довольно красивые, можем понравиться королю, – хмыкнула я.
– Нет, я никогда не стану силой короля.
– Почему ты так уверена?
– Я дружу с его дочерью. Я дружу с принцессой.
Казалось, Рия сейчас лопнет от гордости.
– Только это секрет. Самый большой секрет. Пообещай, что никому. Совсем никому.
– Обещаю.
– Мы познакомились с ней прошлым летом. Она сбежала из дома погулять в Садах, представляешь? Она ужасно храбрая! А я была наказана – полола бесконечную грядку с саженцами алиана на дальнем участке. Такая скукотища! И вдруг – принцесса! Мы с ней сразу подружились! И она пообещала, что, когда мне исполнится четырнадцать, она попросит короля, чтобы я стала ее фрейлиной. Здорово?
– А разве так можно? Я думала, что мы все принадлежим королю, пока нам не исполнится тридцать.
– Конечно. Но раз я принадлежу королю, то разве он не может поделиться со своей любимой дочерью? Он ее просто обожает и выполняет любые ее просьбы! К тому же… у меня испорченная сила, ведь я ничья дочь.
– То есть?
– Ну, у меня нет никаких родителей. Сады – моя семья.
– Как такое может быть?
– Ну, я родилась сиротой, понимаешь?
– Никто не может родиться сиротой, кто-то же тебя родил.
– Ну да, конечно, это просто так говорят. Меня подбросили в Сады, спустили в корзине через забор. На рассвете, когда стражи меняются, есть такие полчаса, когда они не ходят вдоль забора. Вот в эти полчаса кто-то перебросил меня через забор.
– Ты только что сказала, что тебя спустили в корзине.
– О, ну настоятельницы так говорят. Я-то думаю, что меня просто перекинули. Я так орала, что всех тут перебудила. Это они тоже каждый раз говорят. Но если бы я лежала в корзине, с чего бы мне орать, да?
Она сбилась с шага и вдруг поскользнулась и ухнула в воду.
Рия не умела плавать. Да, с нами занимались, загоняли в озеро каждое утро, но она панически боялась воды, робко заходила по пояс и стояла там, обхватив себя за плечи. Как бы ни ругала ее Асас, сколько бы дополнительных грядок ни давала дьензвур, Рия не могла с этим справиться. Даже самые вредные девочки давно перестали дразнить ее за это. Течением Рию понесло вниз, к озеру, она беспомощно забила руками по воде и скрылась с головой. Я бросилась за ней. Вода обожгла меня, платье спутало ноги, но я быстро отыскала Рию и вытащила на берег. Мы рухнули в траву, тяжело дыша, и тут же услышали:
– С вами все в порядке? Эй!
Это был страж, совсем мальчишка, он выглядел растерянным и взволнованным, но не подходил к нам, держался на расстоянии.
– Да, – отрезала я. Мог бы и помочь, вместо того чтобы смотреть, как Рия тонет, а я стараюсь ее вытащить.
Он кивнул и отошел еще дальше, на свой пост. Я схватила камень и хотела кинуть ему вслед, но Рия удержала мою руку. Она наглоталась воды и теперь отплевывалась, а все-таки проговорила:
– Не злись. Нам нельзя разговаривать друг с другом. Если кто-то увидит, что он подошел к нам или – еще хуже – дотронулся, нам дадут столько грядок, что придется провести на них остаток жизни. А его будут пороть до бесчувствия.