Кыш-Пыш и армия Вия
Шрифт:
— Вы так и будете стоять здесь и разглядывая зеркало или может быть, все таки пройдете в гостиную и представитесь как положено.
В прихожую заглянула молодая барышня, стройная, зеленоглазая как кошка, с чуть вздернутым милым носиком и роскошными огненно-рыжими локонами. Одета она была в простое белое платье с алыми на рукавах и талии лентами, которое все же необыкновенно шло ей к лицу. Барышня была примерно одних лет с Никифором и смотрела на него с едва заметным раздражением.
— Прошу прощения,
— И правильно решили. Пройдемте сюда, — настояла на своем огненноволосая барышня.
Никифор так и не смог определить для себя, кем именно, являлась молодая особа в этом странном доме — служанкой, помошницей или может быть самой хозяйкой дома.
Перед тем как пройти в гостиную, молодой человек еще раз машинально посмотрел в зеркало и увидел там огненноволосую, смотрящую влюбленным взглядом на принца. Чудеса, да и только. Хорошо, что кроличья лапка в кармане мундира придавала немного уверенности.
Гостиная была обставлена как и любая другая в городе, никаких тебе метел, котлов и жабьих лапок, развешанных под потолком. Зато здесь находились пианино, круглый стол, кушетка, несколько кресел, сервант с французским сервизом. Сюда же, со второго этажа, спускалась лестница с резными перилами. Пол устилал мягкий ковер, ступая по которому, ноги по щиколотку утопали в какой-то странной, желтоватой ворсе. Когда Никифор имел неосторожность наступить на край ковра каблуком, тот жалобно пропищал.
— Ходят тут всякие, да еще обуви грязной не сымают.
Никифор, крайне, удивился подобному возмущению.
Зато барышня наступала на ковер совершенно спокойно и при этом, он не проявлял никаких признаков недовольства.
— Что понадобилось Жандармскому управлению в этом доме? Не уже ли господа сыщики разучились сами находить преступников и сажать их за решетку? Вы, ведь, из жандармского, не так ли? — спросила барышня весьма холодно, занимая место возле стола.
Никифор невольно сглотнул про себя.
Неужели, это и есть, настоящая, госпожа ведьма? Вот, уж никогда бы не подумал, что она такая молодая и… привлекательная особа?!
— Не сочиняйте всякий вздор, никакая я не ведьма. Я только учусь этому ремеслу и надеюсь, что у меня хватит терпения выучиться до конца. — закончив свою непродолжительную тираду, "Привлекательная особа" страдальчески подвела глаза к потолку.
Никифор ошарашено посмотрел на нее сквозь очки.
— Вы умеете читать мысли?
— Опять вздор, вас, что же совсем ничему не учат на вашей службе. Для чтения мыслей мне, как минимум, нужен хрустальный шар и локон ваших волос. А то, о чем вы думаете, я преспокойно, могу прочесть на вашем лице.
Он, сначала,
— Вы, наконец, расскажете, с чем вы там пришли? — сказала девушка довольно нетерпеливо.
Никифор спешно порылся в карманах мундира и извлек оттуда слегка примятый коричневый конверт.
— Вот, письмо для госпожи Ведьме с Лысой горы.
— Это все? — спросила девушка, брезгливо глядя на письмо, как будто ей предлагали жабу.
Никифор неуверенно кивнул.
— Да.
— Хорошо, в таком случае оставьте его и уходите.
— Я не могу. Пакет велено передать из рук в руки…
— Послушайте, господин как вас там..? — девушка сердито изогнула бархатную бровь дугой.
— Помощник следователя по необъяснимым и колдовским делам, Никифор Муромец. — представился молодой человек.
— Так вот, господин помощник следователя, — продолжила она. — госпожа Ведьма сама решает с кем ей встречаться, а с кем нет.
— И я уже решила.
Молодые люди повернули головы в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. На ступенях стояла пожилая дама аристократической наружности.
— Лисачка, будь добра, принеси нам кофе. Не можем же мы, проявлять к господину жандарму подобное неуважение — даже не угостить его кофеем, — сказала пожилая дама, спускаясь в гостиную и попутно изучая Никифора сквозь изящное пенсне, подвешенное на цепочке.
— Если вам будет угодно, можете передать письмо мне лично, молодой человек.
Девушка, которую, оказывается, звали Лисачкой (что за странное имя?) на минутку исчезла из гостиной и тут же вернулась уже с разогретым кофейником в руках. Из серванта она выставила на стол французский сервиз. Затем разлила кофе на три персоны. Судя по приятному аромату, тут же распространившемуся по гостиной, кофе в чашках мог быть только свежесваренный и только изысканного сорта арабика.
Когда же она успела заварить его, удивился про себя Никифор?
Расставляя чашки на столе, Лисачка обратилась к пожилой даме:
— Тетя, простите, что мы разбудили вас, вы, наверное, устали после ночи…
— Пустяки, — отрезала пожилая дама. — Я приняла восстанавливающий силы настой и чувствую себя великолепно.
На ее лице все же присутствовали некоторые следы усталости.
Сомнений не оставалось, перед Никифором стояла настоящая ведьма с Лысой горы. Он уставился на нее, рассматривая, может быть, чересчур пристально. У пожилой дамы были гордый прямой профиль, властные складки в углах рта, строгая осанка. И если у Лисачки глаза, казалось, светились изнутри, поминутно обжигая, то у ее тетушки они были тусклые, без определенного цвета и выражения.