Кыся
Шрифт:
– Теперь мне в Америку надо, Рудик. В город Нью-Йорк.
– Задачка...
– говорит Рудик.
– От нас, из Пассажирского порта, в Америку никто не ходит. Только из Торгового - за зерном. Но условия там, конечно, не такие. Попроще.
– Черт с ними, с условиями, - говорю.
– Как туда попасть?
– Я ж и говорю - задачка. Торговый порт - это у черта на куличках! Через весь город...
– Ничего, - говорю.
– У нас с Митей машина есть. Раньше бы, точно, не удержался, сказал бы - черная "Волга"! А теперь, наездившись на "Вольво", "Опеле", на "Роллс-Ройсе", "Мерседесе"
– Тогда-то - запросто!
– говорит Рудик.
– То есть, конечно, не запросто, там еще нужно одного типа отловить и уговорить. От него в том Торговом порту очень многое зависит. Он и судно может хорошее подобрать, и капитана приличного, и команду - не хамскую. И рассказал мне Рудольф, что в Торговом порту есть один Кот без имени, который все и всех знает, крутит свои дела, как хочет, но в лапу берет со страшной силой, а без этого даже усом не шевельнет.
А так как он, страшное дело как упакован и избалован, то с чем к нему соваться - Рудольф понятия не имеет. На что он клюнет - неизвестно...
Тут Кошка Маня возьми да и подскажи:
– Я помню, ему кто-то теплую попонку на зиму из Норвегии привез, так он из этой попонки до августа месяца не вылезал. Уже вся пропотевшая была, вонючая, а он все в ней выпендривался. Пижон, каких свет не видывал!.. И взяточник.
Как только Маня это сказала, так я сразу понял - я уже одной лапой в Америке!
– Поехали!
– говорю.
– Все поехали! Котят берите тоже. Мы вас обратно привезем в лучшем виде, а Котятам проехаться в автомобиле - одно удовольствие. Не возражаешь, Митя?
– Ноу проблем, ребята!
– отвечает Митя.
– Вперед!!!
Этот жлобяра, этот взяточник из Торгового порта, Котяра без имени - с меня ростом, за счет ожирения - раза в полтора тяжелее, как только увидел своим воровским глазом мою Рождественскую красно-золотую жилеточку так и выпал в осадок!
Он от нее глаз не мог отвести! Он за нее готов был весь Торговый порт отдать, только бы заиметь ее в собственное пользование!
Он даже хотел ее сразу же на себя и напялить, но тут Рудольф с Маней очень решительно ему воспрепятствовали:
– Кыся - на борту судна, идущего в Нью-Йорк, ты - получаешь жилетку. А сейчас лапы прочь!
И пока Митя в машине играл с Котятами, мы обо всем договорились с этим жучилой.
* * *
Выяснилось, что времени у нас не так уж много. Ровно через два часа один наш грузовой пароход под свеженьким названием - "Академик Абрам Ф. Иоффе" (раньше он назывался "Заветы Ильича") уже загружен карельским лесом и отчаливает в Америку, именно в Нью-Йорк, в чем этот Котяра-жулябия клялся чем угодно.
И капитан там - изумительный, и команда - двадцать семь Божьих ангелов, а кок - Человек с большой буквы!..
И если уважаемый господин Кыся согласен отдать свою красно-золотую жилетку, то он господину Кысе устроит отплытие в Америку в ближайшие тридцать минут...
Все переговоры с Котом Торгового порта происходили у нас в
Так как времени до отплытия оставалось совсем мало, а судно стояло где-то на дальнем причале, я попросил Митю немедленно соединить меня с Мюнхеном.
Рудик и Маня с трудом утихомирили всех своих Котят, чтобы они не мешали "телефонному разговору дяди Кыси с заграницей", и Митя нажал Мюнхенскую кнопку.
* * *
При всей своей решительности и здоровом цинизме, взращенном в Мите службой в Государственной автомобильной инспекции, при телефонном соединении с другим государством Митя вдруг начинал чувствовать повышенную ответственность за свою страну, и это придавало его голосу оттенки благородного волнения. Вот и сейчас...
– Доктор Кох? Здравия желаю! Младший лейтенант Сорокин Дмитрий Павлович! С вами тут господин Кыся поговорить хотят...
– Здравствуйте, Димочка!
– услышал я Танин голос в трубке.
– А мы уж тут ждем-ждем вашего звонка. Дайте ему трубочку, пожалуйста!
– Говори!
– сказал Митя и подсунул трубку мне под ухо.
– Танечка!.. Это я. Можешь подключить к разговору Фридриха?
– Я уже подключен, - услышал я Фридриха фон Тифенбаха.
– У меня новости...
– сказал я упавшим голосом, совершенно не представляя себе, как я им сообщу о своем отъезде в Америку.
– У нас тоже, - сказал Фридрих.
– Выслушай их, пожалуйста. Как я полагаю, тебе потом будет легче сообщить нам свои новости. Мы разыскали твоего Александра Плоткина в Нью-Йорке через Конгресс Соединенных штатов. Помог мой вашингтонский приятель.
– Ой...
– сказал я, уж и не помню по-какому.
– Мы также выяснили, что из Петербурга пассажирские суда в Америку не ходят. А на самолеты, вылетающие за пределы России, Котов без сопровождающих их Людей, почему-то не сажают. Может быть, ваши власти боятся, что Кот может угнать самолет в другую сторону? Так он и так вроде бы летит "ИЗ", а не "В"... Не знаю. Мы поняли только одно - тебе, наверное, придется плыть грузовым пароходом. Завтра у меня назначены телефонные переговоры с каким-то очень важным господином из Балтийского морского пароходства, и я надеюсь...
– Не нужно, Фридрих!
– прервал я его.
– Через полтора часа я уже уплываю именно на таком пароходе.
– Ах, Кыся! Я знал, что ты - гениальный Кот! Но то, что ты еще и такой администратор...
– Это не я, - честно признался я Фридриху.
– Тут очень помогли мои друзья и один новый знакомый Кот из Торгового порта.
– Как называется судно?
– тут же деловито спросила Таня.
– Как называется судно?
– переспросил я у Кота Торгового порта по-Животному, от волнения напрочь забыв название своего парохода.