КЖД II
Шрифт:
— Что будем делать? — прошептал Кальдур, морщась и потирая горящую щеку.
— Обойдём их и будем идти, сколько сможем вперёд. Потом ещё отдохнём и снова вперёд. Нужно опередить их и скрыться в скалах. Найдём угурмов, попросим отвести в их селение и там расспросим. Будем молиться, чтобы чёрные не пригнали сюда вирмов. Им эту гонку мы проиграем точно.
— Или я могла бы остаться тут, резать их отряды и отвлекать на себя, — с холодной надеждой предложила Розари.
— Нет. Ты нужна будешь там. Госпожу нужно не только найти. Но и вернуть, живой и невредимой. Эти два крыла,
— Смогу, — она твёрдо кивнула.
— Хорошо идём. Нужно скрыться от них подальше, пока ночь не кончилась.
***
Следующие два дня они шли почти без остановок: привал на час, дневной сон часов пять с часовыми и всё остальное и нескончаемый быстрый марш. Земля под ногами приняла небольшой уклон вверх, почва часто переходила в каменистую или в останки древних скал, идти ночью становилось всё тяжелее. Костров не жгли. Не охотились и подъедали сушеные припасы, которыми их снабдили в крепости, и это беспокоило Кальдура. Чем дальше они вступали на территорию гор, тем меньше у них было шансов выжить.
— И поэтому я тоже не скучал, — Кальдур едва смог оторвать взгляд от пропасти внизу, вздрогнул, заставил деревянные пальцы камни и снова ползти вверх.
— Из тебя бы никогда не вышел зерафит, — Розари тихонька рассмеялась, смотря на его бледное лицо и потуги. — Как тебя вообще выбрали, не понимаю.
— А из тебя бы вышел, ага, дурочка, — буркнул Кальдур.
Она загадочно и нагло ему улыбнулась. И полезла вверх с удвоенной силой.
Виденье 19. Самый первый дом
Они выбрали для восхождения самый пологий и длинный из склонов, уклон которого едва ли доходил до сорока градусов. Кальдур сначала обрадовался этому, но уже часа через четыре выдохся и пришёл к выводу, что это никак не облегчало им задачу, разве что не нужно было смотреть на пропасть, и куда меньше была вероятность сорваться или идти вниз.
К сумеркам воздух стал значительно прохладнее, а горные вершины практически не приблизились. Они нашли место для лагеря под укрытием низких и острых скал, собрали хвороста и сухой травы. Довольствовались скудным ужином, урезанными дозами воды и сном в тесноте, поближе друг к дружке.
Следующие два дня ничем не отличались друг от друга, разве к наступлению времени ночлега, они ощущали, что стало чуть прохладнее, и уставали всё больше. Ушли сначала влево, потом вправо, потеряв на это почти полдня, но нашли ледяной ручей и решили проблему с пустеющими флягами. Не смотря на прохладу и всё усиливающийся ветер, пить хотелось как на жаре.
И Розари, и Кальдур по очереди призывали части доспеха и, надеясь на обострённые чувства, несли вахты, уходили в разведку и на всякий случай приглядывали за тылом — боялись передовых отрядов темников.
День четвёртый встретил их близкой вершиной полого склона и началом другой, куда более крутой, горы. После мерзкого и промозглого ночного дождичка, Дукан вдруг отдал им свою порцию сухарей и засохшего сыра с завтрака, накопал
Следующее утро застало их снегом с дождём, который стаял быстро, но настроение попортил основательно.
— Ну? И куда? — спросил Кальдур, переглядываясь с Розари.
Над ними нависала большая горная гряда с несколькими вершинами, позади остались пологие склоны, а по сторонам насколько хватало глаз расходились цепочки скал меньшей высоты. Небольшой отвесный подъём вывел их сразу на три разделяющиеся тропы — крутая наверх, переходящая в скалистую скалу, налево чуть более крутая и заворачивающая за угол и пологая правая.
— Пологая выглядит более ухоженной и протоптанной, — заметил Дукан. — И поскольку мы понятия не имеем о том, что нужно делать, мы пойдём по ней. А там уже посмотрим.
— Её могли протопать козы, и она может вести к отвесной стене, — вставила Анижа, пытаясь отдышаться.
— Значит, у нас будет козье мясо на ужин. Пойдём.
— Будь у нас карта, было бы попроще, — вздохнул Кальдур.
— Я видел карту этих гор, — смурно ответил Дукан. — Только вот она плохо соотноситься с тем, что я вижу сейчас. Могу сказать лишь только то, что гора на которую мы сейчас пытаемся подняться, далеко не последняя. За ней есть ещё.
— Великолепно, — съязвил Кальдур и пошёл вперёд. — Надеюсь, мы долго сможем выдержать такой темп и темники нас не догонят...
Дукан пожевал губы, с тревогой посмотрел на ледяные шапки далеко вверху, ещё с большей тревогой посмотрел назад, вздрогнул и потуже закутался в плед. Их не убирали в сумки, ещё с прошлой ночи — порывы ветра были такими острыми, что уши отдавали болью и воспалились, почти у всех появился насморк и хрипота в голосе. Это путешествие выглядело всё более опасным, а они всё более не готовыми перед тём, что им предстоит. Настолько, что он уже раздумывал повернуть назад. Он искал нужные слова ободрения для себя самого и для команды, но на ум приходили только обрывки молитв Госпоже, которых он не мог вспомнить, ведь никогда не учил, только слышал в разные периоды жизни от разных людей.
Веди меня, Госпожа, дорогой трудной,
Дабы очистился я от всех сомнений,
И смыл грехи прошлого,
Испытай меня и направь по пути моему,
Дабы в конце него, я стал собою и открытым
Явился пред Вратами Твоими.
Он порядочно отстал, вспоминая слова, собирая их из обрывков, пытаясь сплести в единое полотно. И едва не потерял отряд из виду. Что-то заставило посмотреть его на пройдённый путь внизу, затем наверх, где была вершина и затем налево, куда они решили не идти.