КЖД IV
Шрифт:
Ночью они так же не спали. Их количество увеличилось не менее чем в два раза — подошли остатки обоза и силы обеспечения. Они суетились, всё ещё перерывая лагерь и утаскивая людей на допросы. Первые избитые и запытанные жертвы были возвращены в клетки. Ещё человек десять казнили через повешенье, закрепив верёвки на дозорных башнях. Спустя час тела сняли, к радости всех присутствующих — никто не хотел созерцать это зрелище. Чуть позже характерный визг и силуэты вдалеке видали пять вирмов и их всадников,
Монодон улетел к обеду в противоположную сторону.
Темникам он так же внушал страх. Раненые и совсем зелёные солдатики могучего Морокай с трудом перебарывали себя и забирались в бездонное чрево, чтобы отправиться домой. И даже суровые ветераны старались держаться от качающегося на ветру левиафана подальше, поглядывали на него изредка, словно ожидая какого-то подвоха. Как только громадная чёрная туча скрылась за горизонтом дышать стало как-то полегче.
Их снова напоили, но так же скудно.
От жажды и духоты ей мерещилось всякое. Она знала, что это просто воздух клубится от жара, а устала голова её подводит и работает не так, как нужно, но легче от этого не становилось.
Скорее бы пришла Розари и освободила её. За глоток воды и развязанные руки, Анижа бы позволила снова поцеловать себя, даже бы ответила на поцелуй, как бы противно и противоестественно это не было... Жаль, что только одна Избранная у них осталась.
— Приди, Кальдур, — едва слышно прошептала она. — Или я прийду к тебе сама... но я так не хочу... прости меня...
Но пришёл не Кальдур. Она увидела трех темников, идущих прямо к ней и смотрящих на неё ещё издалека. Их лица ничего не выражали, ни похоти, ни злобы, ни даже усталости от жары или бессонной ночи. И это напугало её ещё сильнее. Пока её отвязывали, она кричала и отбивалась. Она понимала, что сделает только хуже, что лучше отвернуться и не сопротивляться, чтобы они не делали, но не могла перебороть это. Изнутри клетки донеслось только несколько вялых проклятий, никто даже не попытался заступиться за неё.
Пока её тащили, она тихо всхлипывала, и всячески пыталась замедлить своих мучителей, но те молча подняли её над землей, так чтобы она не могла упираться. У шатров её всхлипывание переросли в тихий вой, внутри её скроют от глаза и будут делать с ней...
Её почти что закинули под полог, и сквозь слёзы она увидела внутри совсем не то, что рисовало воображение. Никаких верёвок или кровати, рабочий стол, заваленный картами и документами, двое писарей, сосредоточенно пишущих под диктовку, стул в центре и сидящая на нём властная фигура.
Это был тот, что перед строем предлагал им работать и сдать офицеров. Без доспехов он выглядел ещё более старым, но уже не таким угрожающим. Он расселся в плетёном
— Не бойся, девочка, — по его губам скользнула лёгкая улыбка. — Тут тебя никто не тронет. Им не велено. Как тебя зовут?
Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов и утереть кулаком слёзы, прежде чем ответить.
— Анижа.
— Просто Анижа? — странно спросил темник, уперевшись в неё взглядом.
— Да.
— Меня зовут Зинродант, я происхожу из клана Серых Волков, иногда меня называют просто Волк, но не из-за клана, а из-за моей репутации и жесткости. Я командую десятью тысячами душ, и я здесь, чтобы освободить эти земли.
— Очень приятно, — выдавила из себя Анижа.
— Ты выросла здесь, девочка? — он поставил кружку на столик и чуть наклонился к ней, внимательно разглядывая.
— Нет, ближе к западу.
— Почему оказалась тут, в военном лагере?
— Мне просто… больше некуда было пойти, — ответила она честно.
— Ты целительница?
— Я только учусь.
— Кто твой учитель?
— Мадж, он тут главный. Ну был главным…
— Он рассказывал про тебя, — темник кивнул, и снова смерил её изучающим и неприятным взглядом. — Что у тебя есть… хм… особые таланты? Это так?
— Я хорошо зашиваю людей, господин. И немного умею делать отвары. Я быстро учусь. Но если бы я была действительно талантлива, то раненые бы у меня не умирали.
Ответ удивил его на несколько мгновений, но удивление быстро сменилось снисходительной улыбкой, будто Анижа ребёнок, только что сморозивший глупость. Он подумал несколько минут, подымил трубкой в её сторону, снова заставив её съёжиться.
— Ты когда-нибудь видела жрецов, Анижа?
— Конечно, — ответила она спокойно. — Монастыри и храмы стоят почти во всех деревнях и городах. Тяжёло прожить жизнь и не встретить ни одного из них.
— А здесь... здесь ты встречала жрецов?
Вопрос повис в воздухе на несколько мгновений. Зинродант улыбался лёгкой и непринуждённой улыбкой, но в нём действительно проступили черты волка, словно кожа натянулся на холке и оскалилась пасть, уши пригнусь к голове и он был готов к прыжку... во всяком случае так рисовало воображение Аниже. Она снова почувствовала как мысли ускользают от неё, как жажда душит её, как её язык распух и с трудом ворочается во рту. С трудом она сглотнула пару капель слюны.