КЖД IV
Шрифт:
***
Утром её разбудил не Мадж, а темники.
Рывком подняли её с земли, и молча потащили прочь из лазарета. В этот раз она нашла в себе силы не кричать и не вырываться. Надеялась на значок у себя на шее, и на то, что её не тронут, как и обещали.
Она снова оказалась в шатре Зинроданта.
Только в этот раз он встречал новое утро хмурым и неулыбчивым и был не один. Стол с картами был отодвинут в сторону, и его место заняли носилки, на которых лежал молодой парень, слишком бледный даже для темника, покрытый испариной и бредящий.
Анижа застыла в проходе,
— Знаешь, что с ним? — нарушил он тишину, и она вздрогнула.
— Нет, господин.
— Это мой сын, Умлих, — Зинродант вздохнул. — Его даже не ранило. Он был в походе и просто заболел. И эта болезнь не отступает. Наши целители не знают, что с ним.
— Мадж... — тихонько предложила Анижа.
— Скорее всего предпочтёт сделать так, чтобы Умлих умер, а я был в плохом настроении, — перебил её темник. — Я видел, как он смотрит на нас. И знаю, что у него в голове. Насколько хорошо ты училась у него?
— С болезнями сложнее, чем с ранами, господин, — выдавила из себя Анижа. — Ваши колдуны...
— Должны точно знать, что с ним, чтобы помочь, но они не уверены... Говорят, что он подцепил это здесь, и они не понимают, как это работает. Они не смогут помочь ему. Посмотри, что с ним. Прошу тебя.
Анижа ещё немного постояла молча, взяла себя в руки, подошла ближе и склонилась над юношей.
— Жар. Но не сильный, — Анижа провела рукой по лбу несчастного, заглянула ему под одежду. — Кожа чистая. Нет язв и нарывов. Может только покраснение от солнца. Он обезвожен. Он часто ходит в туалет?
— Уже давно не ходил. И пищу не принимает. Четыре дня. Только поим его, но он и воду с трудом может принять. Тошнит и выворачивает, не может глотать, задыхается. Но самое странное... ему больно от ветра. Пришлось принести его в этот шатёр, потому что тут самая плотная ткань.
— Больно от ветра? — переспросила Анижа.
— Да.
Анижа наморщила лоб, сложила губы трубочкой и слегка подула на лоб несчастного. Тот застонал. Не подавая вида, она всё ещё изображала задумчивость, хотя точно знала, что с больным, и что у него нет никаких шансов без помощи магии. Бешенство — очень коварная болезнь. Его укусил дикий зверь, может быть безобидная белка или енот, который просто пробегал рядом и ещё даже не начал исходить пеной. Болезнь развивалась достаточно долго, чтобы след от укуса и память о нём забылись. Либо парень умышленно скрыл это происшествия, а может быть даже и знал, чем закончит.
Он прошёл стадию галлюцинации и агрессии быстро и тихо, так бывает... но темники всё равно должны были опередить болезнь. Или же?.. у них там нет такой?
— Ну? Чего ты молчишь, девочка?
— Это похоже на отравление, — осторожно произнесла она. — Я могу попробовать что-нибудь сделать, но не могу знать получиться ли у меня.
— Что ты можешь? Говори прямо.
— Нужно очистить его кровь и связать яды. Я приготовлю лекарство, но мне нужно то, что забрали из лазарета.
— Ты обманываешь меня? — он впервые
— Нет, господин. Есть шанс, что я смогу помочь вашему сыну, — твёрдо ответила Анижа. — Но мне нужно, чтобы мне позволили делать работу и не мешали. Я не дам гарантий, болезнь запущена, юноша слаб. Но сделаю, что смогу. Я должна спасать всё жизни.
Он ещё некоторое время поизучал её взглядом. Она выдержала испытание с вновь проснувшейся твёрдостью и уверенностью. Наконец он кивнул, подозвал охрану и дал им ряд команд на своём гортанном языке.
— Иди. Они проводят тебя и дадут всё что нужно. Если чего-то не найдёшь, они отведут тебя к повозке с травами и снадобьями, может быть там будет что-то полезное.
***
— Ну? — нетерпеливо спросил Зирнодант, когда она вернулась и приступила к работе.
— Это не так быстро, господин. Если бы волшебное лекарство, которое бы помогло всем и сразу, я бы его тут же приготовило.
— Что это? — спросил темник, указывая на стеклянный шприц.
— Это устройство, чтобы откачать плохую кровь, господин. Я воспользуюсь им чуть позже. Господин, — Анижа встала, подошла ближе и посмотрела старому темнику в глаза. — Юноше нужен покой. А мне нужно сосредоточиться и не ошибаться. Не могли бы вы оставить нас?
— Наедине с моим сыном? — бровь темника устремилась вверх, он сделал непонятный, но резкий жест рукой.
— Я не причиню ему вреда. Вы должны довериться мне.
Он снова смерил её тяжёлым взглядом, замолчал надолго, набил трубку и несколько раз затянулся. Юноша забормотал что-то и скривился от дыма. Зирнодант тут же вытряхнул содержимое трубки на пол и растоптал ногой.
— Хорошо. Но это твой шанс на хороший или очень плохой исход, Анижа. Если ты хоть чем-то сделаешь хуже или причинишь вред Умхлиху, судьба твоя будет просто кошмарной.
— Не причиню, господин.
— Сколько тебе нужно времени?
— Возвращайтесь часов через восемь. Тогда и будет ясно, смогла ли я ему помочь или нет.
Зирнодант молча кивнул ей и твёрдым шагом пошёл на выход из шатра.
— И прикажите, чтобы никто нас не беспокоил.
***
Умхлих смотрел на неё непонимающими, но уже вполне разумными глазами человека с ясным разумом. Улыбался ей, чувствовал себя неловко и пил воду из фляги. Спустя обещанных восемь часов полог открылся и внутрь вошёл Зинродант, уставился сначала на усталую, но довольную Анижа, а затем и на сына.
— У тебя получилось! — радостно заявил Зирнодант. — Похоже, ему намного лучше. А ты молодец.
Анижа позволила себе ответить на его улыбку и слега приклонила голову.
— Похоже, что произошло настоящее чудо, — на мгновение Зирнодант разулыбался ещё сильнее, и вдруг его улыбка стёрлась. — А ведь нет никакого способа исцелить бешенство, кроме как чудо. Да, Анижа?
Анижа уставилась на него и в животе у неё неприятно похолодело.
— И всё-таки, ты жрица, — жестокая усмешка скользнула по губам Зинроданта. — Хотела втереться мне в доверие? Сыграть на моих чувствах? Выторговать что-то?