Л?ю?б?л?ю?. Гублю
Шрифт:
— Я пошутила. Дома, спать ложусь.
— Я тебе за такие шутки ремня дам, — заметно более спокойным тоном сказал он и добавил, — спускайся, я внизу.
Маша даже подпрыгнула от радости.
Он приехал!
От счастья она даже начала пританцовывать, ведь если она сейчас спустится, то уже через пару минут снова увидит его голубые глаза!
Однако ревность и какая-то женская обида за то, что пренебрегал ею весь день, вдруг остановила и пригвоздила к месту.
Целый день он даже не думал о ней, наверняка прекрасно проводя время, а
Она поджала губы и сдержанно пробормотала:
— Поздно уже, в другой раз.
— У меня весь день дел по горло, наконец закончил, приехал, а ты спать собралась? — обманчиво мягким голосом начал Горин.
Что, если правда работал? Маша мысленно отругала себя, ведь у нее время вылетало из головы, что он крупный бизнесмен с кучей дел и обязанностей. Все таки нужно было загуглить и побольше узнать о нем!
— Спускайся. Я жду, — тоном, не терпящим возражений, заключил Александр и повесил трубку.
— Привык командовать, — проворчала Маша и уже не скрывая счастливой улыбки вылетела из комнаты.
— Ты куда? — крикнула Галина.
— Я на пять минут, — отмахнулась дочь и скрылась за дверью.
Однако, мать уже бежала к окну, сетуя про себя, что расположение квартиры не позволяет рассмотреть то, что творится у подъезда.
Тем временем Маша уже предстала во всей красе перед Гориным, ожидающим ее у машины.
Она вдруг смутилась из-за своего простого внешнего вида, решив, что если вчера он не потерял интерес, то сегодня это точно произойдет. Однако взгляд бизнесмена доказывал обратное: он буквально поедал ее глазами, останавливаясь то на бедрах в коротких шортах, то на вырезе футболки, то на полных полуоткрытых губах.
Не ожидая согласия или ответа, он резко привлек ее к себе и довольно грубо поцеловал, приподняв за бедра.
Машу окутал аромат его духов, и мучимая его языком и губами, она совсем потеряла счет времени.
Наверно, если бы не соседка-старушка, входящая в подъезд и начавшая ворчать, что с наступлением темноты молодежь вообще стыд теряет, то она отдала бы ему невинность прямо на капоте внедорожника.
После едких слов соседки Маша отстранилась, посмотрела на него затуманенными глазами и услышала то, что подняло ее самооценку просто до небес:
— Что ты со мной делаешь ведьма, — он провел рукой по затылку и тряхнул головой, как будто стараясь избавиться от наваждения, а потом добавил, — садись в машину.
— Не могу, я сказала маме, что на пять минут только выйду…
Горин вздохнул и провел указательным пальцем по ее шее, тут же покрывшейся мурашками:
— Детский сад. Вот и связывайся после этого с девятнадцатилетними….
— Никто не заставляет, — надула губы Маша и отвернулась.
— Ну, вот, теперь обиделась. Говорю же детский сад, — рассмеялся
— Тридцать семь — это разве старость? Тогда, Александр Николаевич, вам уже спать пора, время-то позднее, а здоровье у вас наверняка уже не то… В вашем-то почтенном возрасте, — голосом, полным сарказма парировала она.
— Я тебе сейчас покажу мое здоровье, язва. Вчера таким цветочком прикинулась, а сегодня уже оскорбляешь мои седины, — оскалился он и впился губами в ложбинку на ее шее.
Через пятнадцать минут Галина Ивановна услышала, как скрипнула входная дверь и облегченно вздохнула: пришла, значит.
А Маша, закрывшаяся в своей комнате, в это время просто сходила с ума от счастья.
Она, наконец, призналась себе, что по уши влюблена в Горина и от этого открытия пребывала в настоящей эйфории.
Он обещал, что завтра они снова увидятся и поэтому ее мечты о будущем сократились до одного дня, ведь влюбленные, по обыкновению, живут от одной до другой встречи, не видя ничего вокруг.
— Ну завтра я точно не упаду в грязь лицом, — решила она и принялась подбирать наряд для свидания.
Маша совершенно не думала о его деньгах, авторитете или возрасте: было только восхищение и еще что-то невероятное, смущающее и тянущее низ живота при каждом его поцелуе и прикосновении. Да будь он даже простым дворником, ситуация вряд ли изменилась бы, потому что инстинкты, впервые завладевшие ею, ослепляли и заставляли, как первобытную самку, практически идти на запах.
Сейчас она не сомневалась: что бы не случилось — именно он станет ее первым мужчиной.
Конечно, Маша немного пугалась быстрого развития событий и в глубине души опасалась, что Горин может просто воспользоваться ее чувством и наивностью, но чем больше она влюблялась, тем тише был голос разума, в конце концов практически полностью заглушенный бешенным стуком обезумевшего сердца.
Вся следующая неделя прошла для Марии Казанцевой как один прекрасный сон. Каждый день был наполнен сообщениями, звонками и, наконец встречами с Сашей, как теперь она его называла.
Он действительно много работал и часто приезжал, когда за окном было уже совсем темно, но она готова была бежать к нему по первому зову, потому что чувствовала в этом просто невероятную потребность.
Он был умен, невероятно харизматичен и обаятелен, поэтому она смотрела на него, как на идеального во всех отношениях мужчину.
Кафе и ночные прогулки по набережной летнего теплого города — они проводили время как обычная, ничем не отличающаяся от остальных пара, с той только разницей, что страсть между ними росла с каждым днем.
В одну из ночей, целуя ее, распластанную на заднем сидении наглухо тонированной машины, Горин прорычал:
— Или мы едем ко мне, или я не сдержусь и отымею тебя некрасиво, но очень сильно прямо здесь.
Затуманенный разум Маши вдруг нарисовал яркую картинку того, что должно произойти позже, и она вдруг испугалась.