Lа Cucina = Кухня
Шрифт:
— Синьора, — сказал Англичанин, подавив улыбку, — смею вас уверить, я тоже получил огромное удовольствие.
Самодовольно улыбаясь, синьора распрощалась и поспешила в свой магазинчик, чтобы удовлетворить любопытство всех покупателей словесным портретом Англичанина.
Я ужасно разозлилась на Бабулю Фролла за то, что она сказала обо мне Англичанину. Потом обязательно поговорю с ней об этом. О том, в какое положение она меня поставила.
Англичанин смеялся над моей растерянностью.
— Синьорина, вы не говорили мне, что живете в женском монастыре.
Мы вернулись к нашему занятию. Когда тесто было взбито, мы
— Возьмите немного сушеных белых грибов, — вещала я так, как говорят в кулинарных передачах, которые я слышала по радио, — замочите их в теплой воде, полностью погрузив в нее, и оставьте на полчаса. Грибы помягчеют и разбухнут, окрасив воду в коричневый цвет, появится сильный грибной аромат.
Теперь пора было заняться макаронами. Я взяла немного теста, которое мы приготовили вместе, и показала Англичанину, как сделать из него трубочки: наматывала на специальные соломинки, которые мы называем busi, а потом аккуратно снимала.
Все это заняло больше времени, чем я рассчитывала, потому что у Англичанина никак не получались правильные макароны. Мне пришлось взять его руки в свои и много-много раз показать движения.
— Пока грибы вымачиваются, а тесто отдыхает, — продолжала я, — обжарим порубленную луковицу в небольшом количестве оливкового масла, чтобы лук стал мягким и золотистым. Добавим ‘strattu- острую томатную пасту — и еще немного обжарим. Теперь положим две пригоршни куриной печенки и будем жарить до тех пор, пока печенка не покраснеет. Подольем чуть-чуть белого вина, добавим грибы вместе с водой и будем готовить еще минут двадцать. Синьор, умоляю вас, не надо, — сказала я, снимая его руки с моих ягодиц и продолжая смотреть на плиту.
— А что мы будем делать, пока оно готовится, синьорина? Может, покажете мне остальные уголки вашей уютной квартирки?
— Вы уже все видели, синьор.
— Но вы же не на кухне спите, синьорина.
— Конечно, у меня есть маленькая спальня, синьор.
— Ах, спальня… Не покажете ли мне и ее? Нет, синьор. Сейчас мы должны добавить в наше блюдо сливочного масла, посолить и поперчить. Потом сварить макароны в большом количестве кипящей соленой воды, чтобы они стали мягкими. Проверить готовность можно следующим образом: откусить кусочек макаронины и разжевать. Вот так, — и я показала.
— А знаете ли вы, синьорина, что у вас самый чувственный рот, какой я когда-либо видел?
— Если макароны готовы, нужно слить воду, смешать их с небольшим количеством сливочного масла, добавить немного раrmigiаnо [22] и нарезанной тонкими полосками ветчины. Потом выложить все это на сковородку с печенкой и грибами. Вот так.
Он все еще разглядывал мой рот. Его же рот был приоткрыт, и туда запросто могли залететь мухи, о чем я ему и сообщила.
— И наконец, смазываем маслом форму для timballо, выкладываем две трети теста на дно и стенки. Наполняем форму макаронной смесью, закрываем сверху оставшимся тестом и смазываем взбитым сырым яйцом. Выпекать на среднем огне примерно полчаса, пока тесто не станет золотистым.
22
22 Сыра пармезан (итал.).
Когда timballо наконец
Воздух наполнялся чарующим ароматом, и прохожие на улице говорили, глядя вверх:
— Ошибки быть не может: Роза сегодня на кухне.
— В чем дело, синьорина? Почему вы целуетесь, как напуганная мышка. Расслабьтесь, разомкните губы, пусть ваш язык проникает в мой рот. Это очень приятно. Ну же, дайте я вам покажу.
Он снова обнял меня, но я слишком волновалась из-за своей бездарности и неопытности. Совершенно случайно я укусила его, и он взвыл:
— Синьорина, синьорина! Целуйте губами, языком, но не зубками.
— Давайте приготовим салат, синьор. Я думаю, что timbaiiо уже почти готов.
— Не бойтесь, синьорина. Доверьтесь своим порывам. Я знаю, вы этого хотите.
И я его поцеловала. Поначалу неуверенно, для пробы, но постепенно мои губы стали мягче, язык осмелел, и Англичанин впустил его в свой рот, облизал своим языком. Это было чудное мгновение.
Поцелуй прервался из-за запаха дыма. Тimballо горел. Я выхватила его из духовки. К счастью, почернеть успела только корочка.
— Так не годится, синьор, — упрекнула я. — La cucina- дело серьезное, ему нужно отдавать все свое внимание, потому что в противном случае происходит вот так. Блюдо чувствует, что о нем позабыли, и подзывает нас.
— Синьорина, скоро вы увидите, что искусство любви и кулинария прекрасно сочетаются. Ведь в действительности они являются частями одного целого-праздника жизни. И не следует жертвовать одним ради другого.
Я высвободила разозлившийся timballо из формы, и мы стали с нетерпением ждать, когда он остынет. Потом уселись завтракать за кухонный стол. Пили вино «Регальяли», отведали зеленого салата и очень вкусного хлеба, который я, признаться, не испекла, а купила в булочной на виа Волтурно, рядом с Большим театром. Хлеб был почти так же хорош, как мой собственный.
Англичанин подхватил на вилку большой кусок timballо и поднес к губам. Попробовал и закрыл глаза.
— Что с вами, синьор? — встревожилась я. — Не вкусно?
— Синьорина, — ответил он и смачно облизнулся, — это грандиозно.
Он отложил вилку и стал есть руками.
— Так я получаю от еды гораздо больше удовольствия, синьорина, — признался он, слизывая с пальцев кусочки начинки. — Кончиками пальцев можно почувствовать текстуру пищи. И тогда процесс становится более интимным. Тяжелая металлическая вилка — это не для меня. Нет. Я люблю трогать еду, нюхать ее, — он сделал глубокий вдох. — Мне нравится чувствовать ее кожей, а не ртом. Еда — вещь очень чувственная. Поглощение пищи — чувственное удовольствие. Поедание вкусностей, синьорина, сродни занятиям любовью. Нужно смаковать, а не заглатывать. Нужно полностью отдаться этой чувственности, синьорина. Вот сейчас я беру еще кусочек вашего изумительного timbaiiо. Чувствую пальцами его тепло, нежную сочность начинки, горделивую корочку из теста. Медленно, любовно кладу на язык. Подталкиваю в рот и вздрагиваю, когда начинают работать мои вкусовые рецепторы. Облизываю пальцы, дабы насладиться каждой крошкой. Мои пальцы трутся о язык, о губы — плоть о плоть. А теперь, синьорина, я хочу, чтобы вы тоже так попробовали.