Lа Cucina = Кухня
Шрифт:
Роза, figlia m'ia!
Мне пришла телеграмма из Чикаго от твоего брата Луиджи. Верные люди сообщили ему, что ты ведешь себя как потаскуха и спуталась с каким-то Inglese! [26] . Немедленно прекрати, потому что Луиджи не может позволить запятнать честь семьи. Роза, ты должна перестать вести себя как потаскуха, или я не знаю, что может случиться.
С наилучшими пожеланиями, твоя мама Изабелла Калабрезе.
26
26
Тут раздался стук в дверь. Я открыла и увидела Бабулю Фролла.
— Плохие новости? — с надеждой спросила она.
Я плотно захлопнула дверь. Бабуля что-то бормотала снаружи, но я ее не слушала.
Каким образом эта новость так быстро долетела до Луиджи в Чикаго? Я знала, что в Штатах его дела идут хорошо, он стал бизнесменом, владельцем сети пиццерий. Я знала, что у него есть связи. Но откуда его «верные люди» знают обо мне?
Мамины слова звучали как угроза. Конечно, я не приняла их всерьез, но они меня озадачили. А еще эта «честь семьи». Луиджи не было до нее никакого дела, даже когда он жил в Кастильоне. Все это более чем странно…
Мысли цеплялись одна за другую, пока вконец не запутались. Я поняла, что это знамение и пора мне взяться за кастрюли. Стряпня всегда помогала мне вернуть трезвость мыслей. К тому же я зверски проголодалась. А изысканная pasticcio di Sostanza достаточно сложное блюдо, чтобы я успела все обдумать.
Для начала я замесила густое тесто и отложила его отдыхать. Потом взяла упитанного цыпленка, висевшего в кладовке, положила на разделочную доску и отделила мясо от костей, да так, что воздух свистел при каждом взмахе ножа. Как же это было славно! Главное, чего мне теперь недоставало из жизни на fattoria, — это разделывать туши животных, которых я собственноручно зарезала. В детстве мои братья мечтали стать ковбоями или почтальонами. А я хотела быть мясником.
Мои мысли снова вернулись к Англичанину. Откуда Луиджи про него узнал? Я обжарила кусочки куриного филе в оливковом масле, а когда они были готовы, положила в это масло репчатый лук, чтобы у блюда был полноценный вкус.
Потом добавила петрушку, немного рубленых помидоров, соль, перец и большой лавровый лист. Выложила туда же куриное мясо и оставила тушиться.
В Палермо у Луиджи есть осведомители, это ясно. Но я ни на секунду не допускала мысли, что они за мной следят. Ведь для мафии я не представляю ни малейшего интереса.
Острым кухонным ножом я измельчила куриные потроха. Обожаю пальцами сжимать нежнейшую печенку. Я обжарила ее на сливочном масле вместе с сердцем и желудочком. По кухне распространился восхитительный аромат. Когда он вырвался на улицу, прохожие стали закрывать глаза и раздувать ноздри.
— Может, она и шлюха, — услыхала я под окном голос синьора Манцини, — но знает толк в стряпне.
Вполне возможно, что я сделала из событий неверные выводы. Может, их интересовал Англичанин. Не знаю, почему это пришло мне в голову, пока я обжаривала в масле кусочки свежей колбасы и смотрела, как они шкворчат на сковородке. Я добавила туда немного красного вина, томатного соуса, щепотку перца и соли.
Чуть было не переперчила, потому что глубоко задумалась и все крутила ручку мельнички. Но опыт есть опыт — я инстинктивно остановилась вовремя.
Я выложила
У меня не было оснований подозревать Англичанина в связях с мафией. Но мысль эта не давала мне покоя.
Так, теперь слой колбасы. Побольше корицы. О-о! Изумительно свежая корица. Англичанин сказал, что он ученый, но так ли это? Потроха. Потом опять кусочки курицы. Теперь колбаса. Снова потроха. Меня вдруг охватил ужас.
Я полила блюдо томатным соусом и закрыла тестом. Ловко защепила края смоченными в воде пальцами.
Я наконец-то нашла свою любовь, хоть и довольно позднюю. Так почему же судьба так жестока ко мне? Неужели этот человек и впрямь связан с la famiglia? Хоть я и родилась с полным зубов ртом, счастья мне это явно не прибавило.
Прежде чем поставить pasticcio в духовку, я сделала на поверхности надрез, чтобы выпустить воздух, и смазала пирог яичным желтком.
Я села за стол и стала смотреть в окно. Он где-то там, неподалеку. Мое сердце рвалось к нему. Я знала, чем мне это грозит. Конечно, я не последую маминому совету и не порву с ним. Но нужно быть начеку.
Глава 5
Наши уроки продолжались все то памятное лето, хотя проходили чаще на вилле, чем у меня дома. Вмешательство Бабули Фролла и пересуды соседей не оставляли меня в покое, и я боялась, как бы буйный характер Англичанина не сподвигнул его на что-нибудь ужасное, после чего он больше не придет.
Погода стояла хорошая — жаркие дни и теплые душные ночи. Идеальная погода для кулинаров и любовников. Все продукты на рынке были первосортные: все росло и спело под благодатным солнцем, ароматы были сильнее, а цвета ярче, чем в любое другое время.
Я решила, что сейчас самое время приготовить ’strattu, традиционную томатную пасту, которую готовят на свежем воздухе и только на Сицилии. В наши дни ее приготовить трудно, потому что требует повара, преданного своему делу. Я не затевалась со ’strattu с тех пор, как была маленькой девочкой fattoria, и решила, что это станет отличным уроком для Англичанина, которому, как мне казалось, не терпится стать настоящим сицилийским поваром.
Он громко причитал, когда я заставила его нести с рынка целый мешок спелых помидоров. Они набрали на жарком солнце самый красный цвет, какой только могли, лопались от сочности и источали сказочный аромат тепла, солнца, плодородной почвы, лета и дождя.
Примерно такого же цвета был и Англичанин, сражавшийся с ними по дороге на гору, к вилле, и ругавшийся на чем свет стоит.
Он поднял еще больше шума, когда я заставила его провернуть все помидоры в мясорубке и процедить через мелкое сито, чтобы отделить шкурки и семечки. Час за часом сидел он на солнце, нацепив шляпу с обвисшими полями, и цедил томатное месиво в деревянный бочонок. Ни одно семечко не должно попасть внутрь, и время от времени я это проверяла.
— Синьорина, может, прервемся на чашечку чая? — спросил он через некоторое время, и его глаза лукаво блеснули. — Как вы отнесетесь к предложению немного отвлечься?