Lа Cucina = Кухня
Шрифт:
Моя страсть к кулинарии, видимо, связана с обстоятельствами моего рождения. Даже совсем маленькую, меня всегда можно было найти на кухне — я училась своему искусству и готовила кукольные порции блюд в игрушечных кастрюльках и горшочках.
На этом же столе выставляли каждого усопшего из рода Фьоре, обрядив его в лучшие одежды, чтобы родственники, друзья и соседи могли отдать покойному последний долг, прежде чем он отправится в свой последний путь — к кладбищу на холме.
Когда умер Дедушка Фьоре, его тоже по традиции положили на этот стол, и утром перед похоронами я кормила мертвое тело свежими panelle-изысканными пирожками с курицей, которые я отлично умела
Глава 6
Для меня не было в новинку после трагедии искать убежища в la cucina, но никто не ожидал от меня такого разгула кулинарного катарсиса.
Я начала с приготовления макаронных изделий: мои ловкие маленькие пальчики вылепливали замысловатой формы ригатони, равиоли, спиралли, спагетти, каннеллони и лингвини. Потом я взялась за соусы с сардинами, анчоусами, цуккини, овечьим сыром, шафраном, кедровым орехом, смородиной и фенхелем. Их я подолгу варила в тяжелых чугунках, и они побулькивали на огне. Имею полное право сказать, что мои макаронные изделия славились на всю округу, и одних ароматов моих соусов, разносимых ветром, было достаточно, чтобы наполнить желудок бедняка.
Еще я пекла хлеб и готовила самые лучшие pane rimacinato, самые вкусные ciabbata и focaccia [5] , которые когда-либо пробовали в наших краях. Иногда я добавляла в тесто дикий тимьян или свежий розмарин.
Нежности и воздушности хлеба можно добиться только тщательным и добросовестным замесом, и очень скоро я накачала такие бицепсы и четырехглавые мышцы, что могла бы помериться с некоторыми работниками фермы, а мои грудные мышцы подчеркивали и без того щедрый размер груди.
5
5 Пшеничная лепешка (итал.).
Однажды поздним вечером, когда я отбивала тесто, звук ударов переполошил других обитателей faitoria: Луиджи, предававшегося любви в одиночку, и маму с Антонино Калабрезе в их супружеском блаженстве.
Мама вскочила с постели, оставив молодого супруга опадать, потому что думала, будто Луиджи опять притащил к себе в комнату шлюху из locanda [6] в Лингваглоссе. В любой другой раз она бы навесила ему оплеух за его грехи, но тогда успокоилась, обнаружив, что он предается плотским утехам в одиночестве.
6
6 Гостиница (итал.).
Мама промчалась по коридору босиком, в распахнутом халате, желая убедиться, что под крышей ее дома никто не творит греха, угрожающего спасению души ее единственной дочери и семерых сыновей.
Близнецов Гуэрру и Паче она нашла мирно спящими на матрасе в их маленькой коморке. Леонардо, Марио, Джулиано, Джузеппе и Сальваторе тряслись от страха под своими одеялами, потому что решили, что началось извержение вулкана.
— Роза, figlia m'ia, ложись спать, — устало произнесла мама, когда вошла на
— Потом, мама, потом, — ответила я, хотя, честно говоря, устала так, что едва держалась на ногах, привалившись к столу.
Замешивание теста, конечно, отнимает много сил, но оно приносило мне ни с чем не сравнимое облегчение. Я чувствовала легкость и спокойствие.
Я пекла хлеб такого высокого качества и в таких количествах, что Паоло Альбони, городской panettiere, побаивался, как бы я не оставила его без работы. Когда моя семья, соседи, друзья и дальние родственники по всей провинции Катанья уже не могли его съесть, мне приходилось избавляться от хлеба, оставляя его на общем столе по дороге в Рандаццо, чтобы странники могли подкрепиться, проходя мимо. Вскоре возле двери кухни стала выстраиваться длинная очередь из бедняков и нуждающихся, которые ждали моих даров. Их гнали прочь, а если они упорствовали, мама раздавала им тумаки.
В конце концов, я истратила на муку и прочие ингредиенты все свои сбережения, предназначавшиеся мне в приданое. Тогда я решила взять взаймы, запрягла повозку и отправилась в Рандаццо, чтобы купить все необходимое на черном рынке, заплатив втридорога и став жертвой множества городских мошенников.
С горя я готовила не только макаронные изделия и хлеб. Я варила томатный соус, причем в таком количестве, что вполне могла соперничать с томатной фабрикой «Пронто» во Фьюмефреддо, которой в те годы покровительствовали громилы из мафии.
Однажды утром я обнаружила возле черного входа голову одной из пастушьих овчарок с запиской, в которой мне советовали прекратить производство томатного соуса, если я не хочу нанести ущерб бизнесу автора письма и вызвать его недовольство. Я расценила это как предупреждение от мафии, но оно меня ничуть не обеспокоило. В то время меня вообще не беспокоили ничьи угрозы. Поэтому я бросила собачью голову в огонь и полностью отдалась консервированию.
Я засаливала оливки и огурцы, мариновала грибы, перец, артишоки и спаржу в жбанах с оливковым маслом.
Я варила варенье, консервировала ягоды и фрукты, а потом расставляла банки на полках в погребе, все с этикетками, надписанными моим почерком, с указанием даты моих мучений.
Когда поток свежих фруктов и овощей иссяк, я переключилась на мамину домашнюю скотину.
Для начала зарезала свиней, даже свою любимицу Мьеле, которая глядела на меня маленькими, полными боли глазками, очевидно сомневаясь в том, что я намерена прикончить ее своим мясницким ножом.
Но она ошиблась: во мне теперь не было, ни капли жалости. Взяв в руки нож, я почувствовала, хоть и ненадолго, что моя злость покидает меня, и на несколько мимолетных мгновений обрела покой.
Каждой свинье я перерезала горло и слила кровь в ведра, чтобы приготовить колбасу, которую потом можно украсить фенхелем.
После этого я заготовила впрок грудинку и ветчину, развесив их на крючках в холодной кладовой. Затем принялась за пирожки с мясом, котлеты, рагу, паштеты и сочное жаркое. Помню, что на протяжении нескольких недель мои руки и лицо были перепачканы впитавшейся в них кровью. Я, как заправский macellaio [7] , носила заляпанный кровью фартук. Мне нравилось так ходить: в этом было что-то дикое и опасное, кровь на одежде стала символом моей кровоточащей души.
7
7 Мясник (итал.).