La Cumparsita… В ритме танго
Шрифт:
Она замерзла. Дрожит, как осиновый листок на тонкой ветке, обнимает себя, растирает плечики, дергается и без конца оглядывается. Фиксирует, следит — иду ли я за ней. Я иду, иду, иду! Не беспокойся…
Стою перед раскрытым шкафом, рассматривая свой небогатый гардероб — рубашки, летние и зимние, огромное количество джинсов, свитера и гольфы, пиджаки, спортивные костюмы. Что ей предложить, чем можно угодить? Спортивный костюм? Любимая фланелевая клетчатая рубашка? Свитер, в котором такая, как она, может запросто утонуть? А подойдет ли, будет ли к лицу?
— Даш… — тихонечко
Не отвечает!
— Даша? — вполоборота повторяю.
Тишина!
И как прикажешь это понимать? Смирнова, ты там жива?
— Даша, ты где? Почему не отвечаешь?
*CV (Curriculum vitae, лат.) — ход жизни, жизнеописание. Краткое хронологическое описание жизни, образования, мест работы и профессиональных навыков по определенной форме.
Глава 12
Смирновы…
Даша
Голубые глаза… Черные слегка завитые ресницы… Прямой нос… Улыбкой искривленный рот… Надменный взгляд через плечо… Молодой мужчина сидит и смотрит точно в объектив фотокамеры… Но будто бы вполоборота, демонстрируя красивый гордый профиль… Широкая мужская спина, затянутая в гоночный комбинезон… Родинки, родинки, родинки… Стайка мелких мушек, сосредоточенных только на одной щеке… Их очень много… Мелкие веснушки… Господи, конопушки! Щетинистые скулы… Волнистые темно-русые волосы… Медные, медовые, красно-рыжие или солнечно-каштановые вкрапления в шевелюру, словно проволочные жилы, антенны для связи с мировым светилом… Светлый мальчик… Добрый и открытый… Симпатичный… И слегка смазливый!
Это же Ярослав?
Вытягиваю шею, встаю на цыпочки, подаюсь всем телом вперед и сразу упираюсь ладонями в рыжую кирпичную стену, застываю и всматриваюсь в огромный портрет знакомого и незнакомого мне молодого человека.
Это ведь он — я не ошиблась!
Сколько ему здесь лет? Восемнадцать, девятнадцать, двадцать пять, наверное… Это фотография из прошлого? День его триумфа или простая будничность, без намека на помпезность?
— Даша? — хозяин дома выдыхает в мой затылок. — Что с тобой? Почему не отвечаешь?
Подскакиваю на ровном месте, при этом прикусываю себе язык.
— Господи! — облизываю соленый с привкусом металла саднящий кончик и поворачиваюсь к нему. — Ты напугал меня. Очень тихо ходишь, Ярослав. М? Что?
— Я дважды звал тебя, а ты молчала. Что случилось?
— Рассматривала твои фотографии, — киваю головой назад. — Их очень много в этой комнате. Это все ты?
Ярослав протягивает мне махровое полотенце:
— Можно переодеться там, Даша, — подбородком указывает направление. — В ванной.
— Сколько тебе здесь? — поворачиваюсь к нему спиной и пялюсь на портрет огромного формата с теперь уже бесспорно его лицом. Все очевидно — без сомнений.
— Двадцать пять, Даш. Переоденься, пожалуйста. Ты замерзнешь, — трогает руками мои плечи, гладит, слегка сжимает, застывает на суставных сочленениях. — Вся трясешься, мурашками исходишь. Давай…
Вздрагиваю! Как это ни странно, у него очень холодные пальцы.
—
— Спасибо, — отвечаю через плечо. — Я быстро.
— Не тороплю.
Он ведь тоже вымок. Ему бы так же, как и мне не мешало переодеться. Или Ярослав уже? Пока я тут медитировала перед его персональной фотовыставкой, он привел себя в порядок?
Нет, я поспешила с выводом. Он все еще насквозь мокрый, смешно взъерошенный, облезлый воробей, куцый, жалкий птах — дрожит и съеживается, поджимает плечи и опускает голову, словно хочет спрятаться под свое крыло.
— А ты?
— После тебя. Я пока приготовлю чай. Только не задерживайся, Даша.
Надо бы поторопиться.
— Угу.
Провожаю взглядом Ярослава, направляющегося к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж своего чудного дома. Четко слышу его быстрые шаги и тихое покашливание. Он простудился, что ли? Вот так вечерняя прогулка под незапланированным дождем! И угораздило же нас попасть под разгуляй стихии.
Вау! А у него такой себе нормальный гардероб, как для мужчины, конечно. Все вещи аккуратно развешаны, уложены и находятся, однозначно, на своих местах. Чистый дом, строгая, аскетичная обстановка, исключительно предметы первой необходимости и огромная стена, увешанная персональными фотографиями со сценами частной жизни.
Итак, что мне можно выбрать из того, что я здесь вижу перед собой? У нас не настолько с ним близкие отношения, чтобы я усердно ковырялась в его личных вещах. С другой стороны, он сам мне это предложил, лишь попросил поторопиться с выбором и переодеванием. В конце концов, я претендую не на вечернее зауженное к низу платье или иссиня-черный с блеском смокинг для светского приема или торжественного похода на банкет. Тогда мужской спортивный костюм? Пожалуй! К такой мягкой темной ткани стоит ближе присмотреться! Вытягиваю штаны на манжетах и куртку с карманом-кенгуру, вдобавок к огромному, почти монашескому, капюшону. Красивый теплый цвет! У Ярослава, как для парня, что очень странно, если честно, имеется довольно-таки неплохой вкус. Еще добавить бы — исключительно по моему мнению. Однако, он всегда очень аккуратно и, что называется, с иголочки одет. За тот не слишком долгий период нашего не слишком тесного знакомства, я ни разу не заметила небрежности в его внешнем виде или откровенного дурновкусия. Мне нравится, когда мужчина внимательно и очень тщательно следит за собой. Почти, как мой отец. Наверное? Хм-хм!
С большим трудом, подключая возню и детское кряхтение, вздыхая и постанывая, стягиваю прилипшую к моей коже тонкую, просвечивающуюся от потребленной влаги, блузку. Прижав свой подбородок и выставив наружу нижнюю губу, рассматриваю крупные мурашки, выступившие на груди, заточенной в промокший, оттого потяжелевший, поролоновый бюстгальтер. Невесомо, почти не прикасаясь к своей коже, провожу пальцами по быстро вздымающимся полушариям, облизываюсь и задуренно, словно нахожусь под наркотическим приходом, улыбаюсь тому, что вижу.