Лабиринт Данимиры
Шрифт:
— Я поговорю с ним… для начала… Но на будущее имейте в виду: оправдание «он первый начал» не слишком высоко ценится в нашем мире. Чаще всего, оно не берётся в расчёт, особенно если дело касается принца крови. Вы очень многого не знаете о здешней обстановке, и это одна из причин, по которым я хотел на первое время оградить вас от контактов. Но всё изначально пошло наперекосяк. Теперь держитесь от Хима подальше. Не вступайте с ним ни в какие разговоры. Можете ссылаться на мой запрет. — Кайлеан помолчал и вдруг рявкнул раздражённо: — А будет снова приставать, скажите, чтоб отвалил, иначе я ему морду набью!
Сама идея мне
— Не отказалась бы взглянуть на фонарь под глазом Хима Георгиевича.
— Данимира Андреевна… Химериан — не последний маг в Эрмитании. Когда высшие маги бьют друг другу морды, то остальное население в радиусе пяти миль спешно эвакуируется в более отдалённые районы… Мы ведь это делаем по-своему. Надо будет свозить вас на Плато Оглашения Завещания или на Мыс Удачной Свадьбы. Средь тамошних развалин трава до сих пор не растёт.
Я поняла, что если не желаю возникновения в королевстве новой достопримечательности под названием Пустошь Братской Любви, мне следует быть очень осмотрительной, и поспешила заверить:
— Если честно, вообще не планирую общаться с вашим братом. Моя персона ему сразу не глянулась — понятия не имею почему, а после попытки залезть мне в голову и я от него не в восторге. Но если он вот так запросто заходит к вам в дом, то что мне делать, если он снова заявится? Принц Химериан не произвёл на меня впечатления человека, который отвалит, если ему скажут «отвали».
— Он не сам прошёл. Моя лояльность на Хима не распространяется. Его мама провела, как и Лусс. Она знает, что у нас сложные отношения, но иногда не может ему отказать.
— Любимчик? — спросила я понимающе, но Кайлеан покачал головой.
— Комплекс вины.
— Понятно, — похлопала ресницами я, хотя ничего не было понятно. — Но я ещё не всё рассказала. Ещё дядечка один был. Интеллигентной наружности, в очках. Лоб высокий, с залысинами, волосы седоватые, и глаза за очками такие умные-преумные… на одного поэта похож, я вам потом его стихи почитаю — очень хорошие, честное слово. Этот дядечка был одет по-нашему, и ваша мама звала его магистром.
— Это Мерлин.
— Мерлин? — переспросила я. — А где борода до колен и колпак со звёздочками?
Кайлеан хмыкнул.
— Вы ещё посох и сову на плече вспомните.
— Он, кстати, ничего такой, симпатичный, мне понравился.
Кайлеан помедлил, затем, раздумчиво глядя на меня, произнёс:
— Мерлин мой учитель. Я получил от него больше, чем мог надеяться, он открыл мне доступ к магии высшего порядка. Но Мерлин прожил на свете столько лет, что, полагаю, невольно отдалился от остального человечества, уйдя далеко вперёд. С самого отрочества, с того момента, когда я начал мыслить критически, мне начало казаться, что существование потеряло для него сокровенный смысл и превратилось в череду нескончаемых игр. Любой из его окружения может стать фигурой на игровом поле. Пути Мерлина неисповедимы, помните об этом.
— То есть магистра иногда заносит, — резюмировала я. — Тогда, может, вам будет интересно узнать, что он на прощание назвал меня Данимирой Андреевной — прямо перед тем как улететь, превратившись в большую чёрную птицу.
— Он назвал вас по имени?
— И по отчеству. Откуда он знает, как меня зовут?
Кайлеан упёрся в меня застывшим взглядом — просчитывал варианты, потом отмер:
— Самое вероятное — общался с Мелиссой. Хотя с тем же успехом
— Ну… будем считать… — с некоторым сомнением повторила я и снова посмотрела в тарелку Его Высочества. Нет, его листики были определённо сочнее. Но я сдержалась. — Вы мне обещали экскурсию в подземелье.
— Это будет не экскурсия, а деловой визит. Надеюсь, вы не боитесь привидений?
— Теоретически — нет. Но я пока ни одного не видела. Откуда мне знать, как там на самом деле.
— Видели. Там, — он кивнул, указывая вверх, — целый рой неупокоенных душ.
Сначала я не поняла. Потом посмотрела на люстру-клетку. При дневном свете огоньки были еле видимы и плавали неупорядоченно, как оседающий ил в недавно взбаламученной воде. Наверное, они спали.
— Вот эти малыши? Привидения? — Некоторое время я, раскрыв рот, глазела на тусклые огоньки, потом перевела взгляд на Кайлеана. — Стесняюсь спросить, Кайлеан Георгиевич, а что неупокоенные души делают в вашей гостиной?
— Светят, — холодно сказал он. — Помните, на каких условиях я получил Башню? Так вот, внизу, в подземелье, среди прочих вы увидите тех, кто признал мою власть без сопротивления. Здесь же, в клетке, особо опасные экземпляры.
— Особо опасные экземпляры? — Я никак не могла в это поверить. — Но они такие милые… такие забавные… пищат так смешно…
— Если бы вы повстречались с ними до заключения, ручаюсь, вам было бы не до смеха.
— А что они сделали-то?
Подбородок Кайлеана немедленно пошёл вверх, брови — вниз, руки скрестились на груди. Расшифровать позу индейского вождя оказалось несложно.
— А-а-а… Они не признали вашу власть… И когда они кричали «он первый начал», их никто не слушал, потому что вы — принц крови?
Кайлеан фыркнул.
— Первыми как раз начали они. Башня — собственность Короны, призраки захватили её неправомерно. С их стороны было бы разумным убраться вон. Тогда — исключительно по молодости лет — я бы это позволил. Но они предпочли пойти на конфликт и теперь пожинают плоды своего упрямства.
Почему же призраки не убрались, хотела спросить я, может, была причина? Но Кайлеан резко встал и пошёл к холодильнику за кофе, тем самым поставив отчётливую точку в разговоре.
Волшебный холодильник в Башне, кстати, вовсе не выглядел таковым, я называла его так скорее по привычке. Если б Кайлеан не подвёл меня вчера к скромному узкому буфетному шкафчику, стоявшему в нише у лифта, я искала бы его до второго пришествия. Минимализм устройства объяснялся тем, что в домах высшей аристократии пользоваться магическим синтезатором пищи считалось дурным тоном. Насколько я поняла, это приравнивалось к микроволновке на кухне миллионера. В ближайшее время в Башню должен был вернуться обслуживающий персонал, в том числе и повар, поскольку только пища естественного происхождения считалась достойной магов-королей. И лучшими поварами считались специалисты, не обладающие магическими способностями. На многое простолюдины не способны, но кулинарное чутьё у них развито бесподобно, пояснил Кайлеан.