Лабиринт для Слепого
Шрифт:
– Если вы, синьор Эскуразо, сказали, что у вас нет таких денег, то о чем мы тогда можем договариваться?
– Мне надо подумать.
– У меня нет времени ждать.
– Но больше у вас никто не купит, мистер Савельев!
– Посмотрим. Мир большой, и желающих на подобный товар, думаю, предостаточно. Просто я хотел вам сделать услугу – помочь своим бывшим конкурентам, искупить свою вину перед вами. Ведь из-за меня вы потеряли довольно много денег, думаю, намного больше, чем
Савельев говорил очень убедительно, и его слова подействовали на Антонио Эскуразо и Андреа Бузони.
– Ладно, погодите. Выпейте виски. Я должен подумать хотя бы минут пять или десять.
Антонио Эскуразо уже давным-давно решил, что купит документацию за любые деньги, но он любил торговаться. Сам процесс доставлял ему неописуемое наслаждение. Ведь он вышел из семьи мелкого торговца рыбой и все свое детство провел на пропахшем рыбой базаре.
Владимир Владиславович Савельев все еще стоял посреди кабинета, опираясь ладонью о стол на витиеватых резных ножках. Савельев улыбался, но его брови были сведены к переносице, лоб бороздили складки. Это двусмысленное выражение его лица можно было истолковать и как недовольство, и как победу, но победу, доставшуюся очень дорогой ценой. Правда, его лица не видели ни Антонио Эскуразо, ни Андреа Бузони.
Итальянцы смотрели друг на друга, и их взгляды были более красноречивыми, чем любые слова.
Антонио Эскуразо качнул своей лысой головой и громко щелкнул пальцами.
– Хорошо, мистер Савельев, я решил. Я согласен на ваше предложение. Итак, девять миллионов.
– Я сказал десять, и ни цента меньше.
– А давайте, мистер Савельев, девять, с половиной – ни вам, ни мне.
Савельев ухмыльнулся. Его смешили эти итальяшки, готовые удавиться за каждый цент.
– Ну что же, девять с половиной, так девять с половиной.
– Андреа, – обратился дон Эскуразо к своему приятелю, – а ты проверил документацию? Там все в порядке, без обмана?
– Да, я показывал ее специалистам, тем, кто занимается подобными вещами…
– И что? – насторожился Антонио Эскуразо.
– Они в восхищении.
– Позвольте, мистер Савельев, как вам удалось?
– Что – как удалось?
– Ну.., придумать такой простой и дешевый способ получения наркотиков.
– Это не мне. В России есть такие таланты, синьор Эскуразо, что вам и не снилось.
– Мистер Савельев, а нельзя ли эти ваши таланты переправить сюда, чтобы они работали на нас?
– Думаю, это сложно. И это отдельный разговор.
Но вместе с вашими специалистами, я думаю, мы смогли бы наладить дело намного
Андреа Бузони поднялся.
– Господа, так я считаю. Что сделка совершена и стороны пришли к обоюдовыгодному решению?
Савельев пожал плечами и вопросительно посмотрел на Антонио Эскуразо.
Тот как-то очень по-русски махнул рукой – дескать, гори оно все гаром, если сказал, то уже от своего не отступлю.
Он извлек из кармана чековую книжку, положил ее на стол, на чековую книжку положил «вечное перо».
– Итак, в каком банке мистер Савельев желает получить девять с половиной миллионов?
Владимир Владиславович словно только и ждал этого вопроса. Он назвал один из швейцарских банков и номер счета.
– Завтра деньги будут переведены на ваш счет.
Владимир Владиславович так и не понял, зачем этот чванливый итальянец вытаскивал свою чековую книжку и швырял ее на стол.
– Значит, завтра, как только я получу подтверждение из банка, что деньги поступили, вы можете получить вторую дискету.
– Да-да, так и поступим А сейчас, господа, самое время выпить по бокалу шампанского.
– Я не откажусь, – рассмеялся Владимир Владиславович Савельев и смех его был абсолютно искренен, хотя и неприятен.
Итальянцы переглянулись.
Была открыта бутылка очень дорогого французского шампанского. Напиток заискрился в бокалах. Мужчины чокнулись, выпили.
Владимир Владиславович Савельев достал из кармана свой золотой портсигар, щелкнул зажигалкой, закурил сигарету.
– Так, все-таки, что у вас там в России? – полюбопытствовал Андреа Бузони.
– У нас, как всегда, выборы и, как всегда, непонятно, кто кого победит.
– А что, ваш Президент может потерять власть? – спросил Антонио Эскуразо.
– Может потерять, но не потеряет. Хотя, как говорят в России, все это вилами по воде писано.
– Чем-чем писано? Где писано? – заинтересовался синьор Эскуразо.
– Вилами по воде.
– Ты что-нибудь понимаешь? – Антонио посмотрел на синьора Бузони.
Тот пожал плечами и темпераментно замахал руками:
– Нет, ничего не понимаю.
– Ну, это, господа, в общем-то тяжело понять. Чтобы в этом разобраться, надо быть русским или прожить в России по меньшей мере лет тридцать или сорок.
– А, тогда понятно. Я жил везде – и в Колумбии, и в Боливии, и в Египте, не говоря уж о Европе, Австралии и Азии, но в России не был никогда. Наверное, там очень холодно, мистер Савельев?
– Россия очень большая, синьоры, там и холодно, и очень жарко одновременно.