Лабиринт Минотавра (сборник)

Шекли Роберт

– И сколько жертв в каждой партии? – поинтересовался Ксолотль.

– Восемьдесят семь. Цена при условии доставки наложенным платежом.

– Больные не подойдут, – возразил Ксолотль. – Боги всегда требовали жертв в расцвете сил. И, как я уже говорил, для достойного начала нам их потребуется как минимум сто тысяч. Собранных денег совершенно недостаточно.

– Что ж, по крайней мере мы попытались, – сказал Калигула. – Это лишь начало. Не волнуйся, что-нибудь придумаем.

– Пойдем, – сказала Кассандра. –

У меня есть другие друзья. Может быть, они смогут помочь.

Джон Пирпонт Морган проживал в самом большом поместье Восточного Ада. Он молча слушал, пока Ксолотль излагал ему проблему.

– Вот что я тебе скажу, – сказал Морган. – Может быть, ты и в самом деле первоклассный ацтекский пророк, но в деле привлечения инвесторов ты ничего не смыслишь.

– Инвесторы меня не интересуют, – возразил Ксолотль.

– Но тебе нужно множество жертв, чтобы предотвратить галактическую катастрофу, верно?

– Вообще-то катастрофа не галактическая, а космическая, но вы правы. Да.

– Ну, и как же ты намерен раздобыть свои жертвы?

– Ацтеки захватывали их во время войн.

– Но у тебя нет армии.

– Я попробовал их покупать, но они слишком дороги в нужных мне количествах. В добрые старые времена гражданские власти заботились об этом. Иногда, в удачные годы, у нас даже образовывался запас жертв на черный день.

– Что ж, – заметил Морган, – тогда было тогда, а сегодня есть сегодня.

– Верно, – согласился Ксолотль. – Но что мне сейчас-то делать?

– Я займусь твоей проблемой, – решил Морган. – Поговорю кое с кем, потом встречусь с тобой. Разумеется, я хочу внести свой вклад в сохранение космоса: так будет справедливо после всего, что космос сделал для меня, но десятки тысяч жертв… это очень много даже в аду.

Подавленный, Ксолотль вернулся в отель «Ад», где новые друзья сняли для него номер. Сейчас он спит и видит во сне, что он царь Нецалькойотль, облаченный в дорогие одежды и в короне из перьев попугая. Он шествует к огромному храму, по бокам от него телохранители, а ликующие горожане наблюдают за событием с импровизированных трибун. Настал день самого важного религиозного праздника в году, и беспрецедентное количество жертв уже доставлено со всех восьми уголков Анахуака.

Нецалькойотль входит в храм, сопровождаемый телохранителями. Внутри тихо, слышны лишь стоны рабов, связанных, как цыплята, и сложенных штабелями вдоль стены храма – все они будут принесены в жертву.

В дальнем конце храма на пьедестале стоит жертвенный камень, освещенный лучами солнца, проникающими сквозь отверстие в крыше. На нем уже разложена первая жертва, ее держат четверо жрецов.

Солдат вкладывает в руку Ксолотля старинный нож из черного обсидиана. Нецалькойотль взмахивает

им, все смолкают.

– Довольно, забудьте об этом! – внезапно восклицает он. – Я повелеваю прекратить жертвоприношения. Сам Кецалькоатль сказал мне, что больше людей нельзя приносить в жертву! Начинается царство мира!

Рабы и пленники радостно кричат. И тут телохранители хватают Нецалькойотля и валят его на большой каменный диск.

– Да как вы посмели! – кричит Нецалькойотль, более разгневанный, чем испуганный.

– Так велели жрецы, – говорит один из солдат. – Они сказали, что, если не приносить кровавых жертв, мир погибнет.

– Жрецы ошибаются! – выкрикивает Нецалькойотль.

– До сих пор они были правы, – возражает солдат. Обсидиановый нож взлетает вверх и опускается.

Ксолотль просыпается весь дрожащий и мокрый от пота. Он понимает, как ему следует поступить.

Когда утром Кассандра пришла в отель, чтобы отвести Ксолотля на завтрак, она узнала, что тот ушел.

– Он выписался час назад, – сказал ей клерк. – Сказал, что его тошнит от всех, кто не принимает его всерьез, и от богов, что грызутся из-за того, что ему полагается сделать.

– И куда он пошел?

– Выйдя за дверь, он повернул налево, – ответил клерк. – Если он пойдет и дальше, никуда не сворачивая, то попадет в Пустоши Восточного Ада. Говорят, это весьма пустынный район, мисс.

– Только не для ацтека, – сказала Кассандра и торопливо вышла.

Почти неделю Кассандра ждала возвращения Ксолотля. Потом ей надоело ждать, и она взяла напрокат машину в «Моторизованных катастрофах» (модель «Плимут-ярость») и отправилась на поиски. Она ехала все время на север, зная, что для Ксолотля это любимое направление.

Наконец она добралась до хижины из просмоленного картона, стоящей на Пустоши между Восточным Адом и Вратами Вечных Мук. Ксолотль был пьян. Возле его руки стояла почти пустая бутылка «Зеленой молнии», одного из сортов патентованного адского пойла. Рядом лежала пятнистая гиена, положив голову на бедро Ксолотля.

– О Джо! – ахнула она. – Да ты пьян.

– Ты совершенно права, – рявкнул Ксолотль. – Я пьяный ацтекский пророк и собираюсь оставаться пьяным, пока космос не сгинет в пламени.

– А как же наши планы спасения мира?

– Я говорил с твоими капризными приятелями, Калигулой и Морганом. Одна трепотня и ни единой жертвы. Слабаки, вот кто они такие.

– Ты слишком суров в оценках, – не согласилась Кассандра. – В тебе нет веры. И ты сбежал раньше, чем они сумели развернуться по-настоящему.

– Я бедный старый пьяный ацтек, – захныкал Ксолотль.

– Возьми же себя в руки, – возмутилась Кассандра. – Я для того и приехала сюда, чтобы сообщить, что все устроено.