Лабиринт Минотавра (сборник)

Шекли Роберт

– О чем ты говоришь?

– Калигула и Морган не теряли времени даром, но большей частью успеха мы обязаны новому другу, замечательному человеку по имени П.Т. Барнум. Вставай, Джо. Все готово.

– Повтори-ка еще разок, – попросил Ксолотль.

– Первая мегапартия жертв уже готова к отправке.

– Я же говорил Калигуле, что одной партии недостаточно.

– Но это же мегапартия, милый.

– И насколько это много?

– Я удивлена тем, что ты не выучил этого в школе. Мегапартия равняется ровно ста восьмидесяти шести тысячам

жертв.

Ксолотль встал. Опьянение слетело с него, словно пыльца с крыльев бабочки. Его лицо расплылось в улыбке, но тут же скривилось от боли.

– А сейчас что с тобой?

– Знаешь, мне кажется, что Кецалькоатль не хочет, чтобы я приносил людей в жертву.

– Но я думала, что ты служишь Тескатлипоке. Ведь он хочет, чтобы ты этим занимался, верно?

– Да, но…

– Тогда хватит сомневаться и давай за работу. Пошли, дорогой, жертвы уже ждут.

Город Восточный Ад был весь обклеен афишами, объявляющими о великом жертвоприношении. Кассы городского амфитеатра работали без передышки – никто не желал пропустить событие года. Зрители шли потоком через девять входов, а за ними наблюдал нахмуренный и нервничающий Ксолотль.

– Толпа-то большая, – сказал он, – но где же жертвы?

– Терпение, милый, – успокоила его Кассандра. – Это тоже часть гениального плана мистера Барнума. Видишь ли, когда все эти люди окажутся внутри, они быстро узнают, что на самом деле это представление с участием публики. У каждого из них появится шанс стать жертвой-добровольцем.

– Что ж, честно, – согласился Ксолотль. – Но если никто не захочет?

– Мы подумали и о таком. Некий мистер Форд помог решить эту проблему. Видишь наверху огромные захваты? Они будут хватать случайных зрителей и переносить прямо на установленный на сцене самый настоящий жертвенный камень. И тут в дело вступаешь ты, милый. И приносишь их в жертву.

– На словах неплохо, – согласился Ксолотль. – Но что, если все зрители запаникуют и бросятся к выходам?

– Все двери, разумеется, будут заперты. Освещение выключат, а на огромном экране – это идея одного из нас – появится успокаивающий лозунг.

– Какой же?

– «Никто не выйдет отсюда живым». Бессмертные слова Джима Моррисона. Разве тебе не нравится?

– Неплохо. Но…

Кассандра взяла его за руку и отвела за кулисы. Калигулу и нескольких его приятелей назначили временными ацтекскими жрецами, чтобы они могли помогать Ксолотлю. Первая жертва уже лежала на камне, привязанная ремнями. Зрители, которых набралось несколько десятков тысяч, и их число непрерывно увеличивалось, аплодировали.

– Да, настоящее событие! – воскликнул Ксолотль. – Где мой нож, Кассандра?

– Здесь, дорогой, – сказала Кассандра и положила ему на ладонь скальпель из нержавеющей стали. Ксолотль посмотрел на него и нахмурился.

– Так неправильно. Годится только кремневый нож, причем на нем должно быть немного засохшей крови. И где расширители грудной клетки из лосиных рогов и жадеитовые извлекатели сердец?

– У нас есть новейшие инструменты для операционных. Попробуй к ним

приспособиться; мы сделали все, что могли.

Ксолотль вышел под свет прожекторов. Аудитория, все еще не подозревающая о своей судьбе, зааплодировала, когда он поднял руку с блестящим скальпелем. Ксолотль повелительно взмахнул рукой, наступила тишина.

– Жители ада, – сказал он. – Боги велели передать вам.

Внезапно Ксолотль оказался возле алтаря в другом храме. Прямо перед ним возвышались высоченные героические фигуры двух богов. Оба были в масках, но он легко их узнал: Тескатлипоку по дымчатому зеркалу, а Кецалькоатля по цветущей ветви.

– Будь верен приказам своего бога, – сказал Тескатлипока. – Не подвергай их сомнению. Начинай жертвоприношение.

– Бог создал тебя человеком, – произнес Кецалькоатль. – Суть человечности в том, чтобы заглянуть внутрь себя и откликнуться на свои чувства.

– Это слова бога-слабака, – заявил Тескатлипока. – Однажды я уже одолел тебя, Кецалькоатль, и могу сделать это вновь. Начинай жертвоприношение, Ксолотль!

– Загляни в свое сердце, Ксолотль!

– Выполняй приказ!

– Подчиняйся только себе!

Видение возникло и исчезло в мгновение ока, и теперь Ксолотль знал, какой выбор ему предстоит.

Он присел и откуда-то появившимся в руке обсидиановым ножом перерезал путы жертвы. Потом обернулся к зрителям:

– Я Ксолотль, я Нецалькойотль, я Кецалькоатль. Жертвоприношений больше не будет!

Толпа разгневанно заревела. Зрители хлынули в проходы и, размахивая кулаками, побежали к сцене.

Ксолотль закрыл глаза и стал ждать смерти, но потом подумал: «Нет, я не умру, если сам этого не захочу!»

И он бросился навстречу зрителям, которые, слившись воедино, превратились в гигантскую фигуру Тескатлипоки.

То был жуткий и неуязвимый бог. Глаза его метали пламя, из плеч высовывались гадюки; он тянул к Ксолотлю руки, пальцы на которых превратились в рты, усеянные острыми, как иглы, зубами.

И Ксолотль побежал прямо на него, в него и сквозь него, и бог Тескатлипока развалился на куски, словно кукла из мягкой ярко раскрашенной бумаги.

Когда же Ксолотль оказался по другую сторону бога, он раскрыл ладонь и увидел вонзившиеся в нее пять кактусовых колючек.

Неделю спустя человек в тоге проехал на запряженной двумя лошадьми боевой колеснице через пустоши Восточного Ада и остановился в пустыне возле хижины из просмоленного картона. Калигула спрыгнул, велел вознице подождать и вошел в хижину. Там он увидел Ксолотля – пьяного, с бутылкой адского пойла в руке – и лежащую рядом с ним пятнистую гиену.

– Я так и понял, что ты вернешься сюда после своего грандиозного провала, – сказал Калигула.

– Я просто не смог довести дело до конца, – буркнул Ксолотль. – Не мог смотреть на всех этих людей, которых обманом превратили в жертв. Так просто нечестно. И жертвоприношения полагается устраивать не так. Поэтому я решил: пропади все пропадом, но больше я этого делать не стану. Пусть мир гибнет, мне все равно. И ушел.