Лабиринт миров
Шрифт:
Но это не изменило опаснейшей ситуации, в которой они оказались. Дорогу к выходу Павловскому и его людям отрезал трансфер, уже успевший расправить все свои лапы и шлепнувшийся на пол с отвратительным звуком, напоминавшим падение куска сырого мяса.
Павловский прошел свой путь в армии от простого сержанта до генерала, прежде чем занял этот пост. Ему приходилось командовать людьми в самых сложных ситуациях, и он никогда не прятался за спины других. Он знал об этих живых минах больше любого из присутствовавших в зале людей.
Ранение
Живая мина несла внутри себя энергетический заряд, равный килограмму пластиковой взрывчатки. Не только от присутствующих здесь людей, от всего этого зала останутся лишь искореженные, разорванные взрывом стены. Хоронить будет некого…
И с этой мыслью он поднялся и вышел вперед, на передовую линию обороны, как делал это десятки раз в своей нелегкой военной карьере.
— Не стрелять! Не шевелиться! Не разговаривать! — Хорошо хоть он уверен в своих людях. Им не надо ничего объяснять и не надо повторять приказ.
Трансфер может среагировать на звук, на малейшее сотрясение пола. Черт знает, на что еще… В таком состоянии; оторванный от своей группы, он крайне неустойчив… Интересно, как им удалось сохранить его до сих пор… Впрочем, даже если Павловский узнает, вряд ли ему пригодится это знание. Вот он, сюрприз Динькова…
И, сделав шаг навстречу медленно ползущему к ним кошмарному существу, Павловский пожалел лишь об одном: о том, что так и не сумел остановить этого подонка. Что все-таки не дошел до президентского кабинета, несмотря на все меры предосторожности. Все-таки не дошел… И все доказательства погибнут вместе с ним. Здесь ничего не найдут после взрыва. Ни трупов, ни клочка бумаги…
Павловский нагнулся и протянул навстречу трансферу свои руки. Руки, без всякого оружия. Такие слабые, человеческие руки…
Энергетический удар, последовавший вслед за прикосновением к трансферу, оглушил Павловского. Перед глазами все завертелось, и почему-то врезались в память лица его десантников. Потрясенные, застывшие лица…
Не такие уж и слабые оказались эти человеческие руки. Они сжали трансфера, приподняли его над полом. И Павловский, шатаясь, сделал шаг к металлическому ящику, открытая крышка которого была теперь для него, уже теряющего ориентировку и сознание, единственным путеводным маяком.
Казалось, медленное, раскачивающееся продвижение старого генерала продолжалось целую вечность. Но, похоже, он все-таки положил трансфера туда, откуда тот появился. Павловский успел захлопнуть крышку и услышать щелчок замка, прежде чем окончательно потерял сознание.
Глава 31
Открытие совещания у президента задерживалось из-за опоздания Павловского, и Диньков не терял времени даром. Правда, говорил он не слишком
— И вы поверили этой клевете, господин президент? Вы сами просили меня взять под командование космический флот. Вы говорили, что в ситуации, в которой мы оказались сегодня, командование всеми войсками должно быть сосредоточено в одних руках. Это была ваша идея! За сложившуюся ситуацию полностью отвечает служба безопасности. Именно они обязаны были предотвратить инопланетное проникновение на Землю и не сделали этого.
Все остальное — ложь! И у Павловского нет никаких доказательств, иначе он давно бы был здесь!
Президент казался полностью безучастным. В его затуманенных глазах не отражалось ни одной мысли. Иногда он, делая вид, что внимательно слушает Динькова, даже одобрительно кивал. Зато референт Лавров внимательно слушал Динькова и делал какие-то пометки в своем блокноте.
На секунду Диньков отвлекся, разглядывая лицо президента, напоминавшее посмертную маску. Он знал этого человека совершенно другим — блестящим оратором, способным увлечь своими идеями миллионы людей. Но все осталось в прошлом. События последних месяцев доконали его окончательно.
Видимо, он считал себя виновным в том, что спора космического захватчика беспрепятственно вросла в его планету. В сущности, здесь была доля правды. Ведь это президент подписал указ, засекретивший все, что было связано с Зидрой, и не позволил тем самым соответствующим службам как следует изучить ситуацию и предпринять какие-то превентивные меры.
Зачем он здесь? Какая ему разница, кому будет принадлежать власть, когда он уйдет? Неужели он не понимает, что уже стоит на дороге, ведущей в небытие? Но разница все же была. Потому что это мертвенно-бледное лицо повернулось к Динькову.
Разомкнулись губы, и одна-единственная фраза слетела с них:
— Вы обманули меня, Диньков.
— Это неправда! Меня оклеветали! Нет ни одного доказательства! Все это сплетни и выдумки Павловского, он давно мечтает занять мое место!
Но посреди этой проникновенной речи дверь золотого кабинета открылась и на пороге возник Павловский.
— Прошу извинить меня за опоздание. На меня только что было совершено покушение. Человек, подстроивший его, пронесший в ваши апартаменты живого трансфера, выступает сейчас перед вами.
Возможно, впервые за свою долгую карьеру Диньков потерял над собой контроль.
— Очередная ложь! Трансфер! Если бы ты встретился с трансфером, тебя бы здесь не было! Живых после такой встречи не остается! И тебя нет. Не должно быть!
Вслед за Павловским в дверях появился человек в наручниках в сопровождении двух десантников.
— Познакомьтесь, — сказал генерал, указывая на арестованного, — техник Канинский. Исполнитель, открывший дверцу стального сейфа, в котором содержали трансфера. Кто тебе приказал сделать это?