Лабиринт Осириса

Сассман Пол

Половина приятелей Бен-Роя время от времени пользовались услугами проституток. И все коллеги по работе, за исключением разве что Леи Шалев. Да и он сам как-то раз много лет назад, когда нес службу на ливанской границе. Они с Натаном Тиратом накачались дешевым виски и отправились в бордель, где ему отсосала угрюмая полногрудая девка по имени… он даже не запомнил, как ее звали. Тогда они сделали это как бы ради смеха, это было для них чем-то вроде обряда посвящения в мужчины. И даже если потом Бен-Рой чувствовал себя слегка неловко и, конечно, ничего не рассказывал Саре, то и стыдом особенно не терзался.

Но сейчас, когда он брел по району «красных фонарей», воспоминания об этом растревожили его совесть. Ту женщину

не принуждали насильно заниматься ее ремеслом или по крайней мере не привозили из-за границы – он в этом не сомневался. Но понимал, что ее жизнь была несладкой. И пара нализавшихся новобранцев, ждущих своей очереди, чтобы сунуть член ей в рот, вряд ли сделали ее жизнь лучше. Бен-Рой посмотрел на снимок в руке и подумал: а что заставляли делать эту девушку? И, зная, что именно могли заставлять, ощутил дурноту. И еще почувствовал себя виноватым в некоем вселенском смысле. Он ведь тоже внес деньги в индустрию секса. Воспользовался ее услугами. Вскормил зверя. Ведь если бы не клиенты, не существовало бы самой индустрии. Так же как не было бы цехов, где люди вкалывают почти задаром, если бы не модники, желающие приобрести дешевую, якобы дизайнерскую одежду. И не было бы нарковойн, если бы не ох-какие-во-всех-иных-отношениях-респектабельные любители побаловаться в выходные коксом. Все они своего рода эксплуататоры – и клиенты борделей, и те, кто нюхает кокаин. И если вина сутенеров и контрабандистов живого товара очевидна, то круг ответственных гораздо шире. Но размышлять об этом слишком долго Бен-Рой не стал. Согрешил он давным-давно и не собирался подобного повторять. Теперь же ему необходимо искать девушку и раскрывать преступление. А рефлексии по поводу этики спроса и предложения в секс-индустрии можно оставить на будущее.

Бен-Рой повернул на Хагдуд-Аиври, прошел мимо мясной лавки с невероятным названием «Королевство свинины» и в нескольких шагах наткнулся на двух проституток. Одна – обесцвеченная блондинка в джинсах и майке без бретелек, с бледным, изможденным лицом. На ее руках темнели типичные для закоренелой наркоманки синяки. Другая, брюнетка постарше, среднего возраста, была одета в облегающее черное платье и туфли на шпильках. На вид она была крепче, хотя их внешность всегда обманчива. Бен-Рой показал им значок и протянул фотографию.

– Знаете эту девушку? – спросил он, обойдясь без вступлений. – Работала здесь?

Блондинка покачала головой.

– Всмотрись как следует.

Девушка опустила глаза на снимок и вновь поглядела на него.

– Нет.

– Точно?

– Если хочешь молодую цыпочку, я знаю, где достать, только это тебе дорого обойдется. Очень молодую, если интересуешься.

Бен-Рой пропустил ее слова мимо ушей и повернул фотографию к другой.

– А ты? Узнаешь?

Брюнетка взяла фотографию и затянулась сигаретой «Мальборо». Хотя у нее нарос лишний жирок на боках и она злоупотребляла косметикой, было заметно, что некогда эта женщина была красива. И красота эта сохранилась до сих пор, но в каком-то изнуренном, изломанном виде. Никаких видимых признаков наркомании. Бен-Рой задумался, каким образом она здесь оказалась. Возможно, задолжала, возможно, результат жестокого обращения, возможно, любая из сотни причин. Возможно, ей даже нравилась ее работа, хотя это наименее вероятный сценарий. У каждой своя история и своя лестница, по которой они спустились на дно.

– Ну так как? – поторопил ее детектив.

Женщина метнула на него взгляд и вновь уставилась на снимок.

– Почему ты спрашиваешь?

– Полицейские дела. Признавайся: ты либо ее узнала, либо нет.

Она снова затянулась, и Бен-Рой заметил, что ее рука дрожит. Может быть, она все-таки употребляет наркотики?

– Ничем не могу помочь. – Женщина возвратила фото.

– Точно?

– Ничем, – повторила она на этот раз тверже.

Бен-Рой вгляделся в лицо проститутки,

стараясь понять, не скрывает ли та что-нибудь. Она стояла, отводя взгляд, и ее держащая сигарету рука дрожала. Прошло мгновение, Бен-Рой понял, что ничего не добьется, и пошел дальше. За спиной раздался визгливый, насмешливый голос блондинки:

– Очень молодая цыпочка, если тебя интересует, дорогуша. С пылу с жару. Приходи в любое время, господин полицейский.

Заворачивая за угол, он все еще слышал ее смех.

Прошел час. Бен-Рой заглядывал в бары, секс-шопы, стрип-клубы, разговаривал с проститутками и сутенерами. Ему попалось несколько клиентов – вороватые сгорбленные фигуры виновато выскальзывали из дверей, ведущих с улицы в неопрятные, похожие на камеры комнаты с кроватью и раковиной. На Фин две проститутки из Восточной Европы вспомнили, что Мария здесь когда-то работала, но не могли сказать, где она теперь. На Саломан швейцар секс-бара класса ВИП тоже узнал ее на фотографии и добавил, что видел в Интернете пару ее откровенных снимков. И все – в остальном полный мрак. Больше девушку никто не вспомнил и никто о ней ничего не знал. В восемь, прочесав район от края до края и обратно, Бен Рой решил, что пора закругляться и возвращаться в Иерусалим, где у него была назначена встреча с Довом Зиски. Поиски в Неве-Шаанане с самого начала были предприятием с небольшими шансами. Оставалось надеяться, что им больше повезет в Армянском квартале.

Он снял с машины красные полицейские номера и кинул в багажник. Сел за руль и несколько минут неподвижно, подавленно сидел, внезапно ощутив невероятную усталость от всего, что увидел и услышал в течение дня. Может, стоит отменить встречу с Довом, поехать домой и рухнуть в постель? Но ему не терпелось узнать, что выяснил помощник по поводу корпорации «Баррен» и «Плана Немезиды», да и выпить холодного пива не помешает. Бен-Рой дал себе еще несколько секунд, поворотом ключа запустил двигатель и уже собирался включить передачу, когда в окно резко постучали. Детектив вздрогнул от неожиданности, напрягся, но тут же успокоился, узнав лицо брюнетки с Хагдуд-Аиври. Опустил стекло, и она наклонилась к окну, выпятив соблазнительно-завлекающий зад уличной девки.

– Почему ты о ней спрашивал? – Ее жесты были развязными, но голос строгим, требовательным. – О Марии, – прошептала она. – Что с ней случилось?

Бен-Рой перевел коробку передач на нейтраль, выключил мотор, слегка откинулся назад и повернулся на сиденье, чтобы видеть брюнетку.

– Ты ведь, кажется, сказала…

– Я помню, что сказала, – оборвала его женщина и нервно посмотрела через плечо. – Хочешь, чтобы весь свет услышал, как я разговариваю с полицейским? В этом районе такие вещи с рук не сходят. Так что с ней случилось? Я считала, что она бросила ремесло и живет в приюте.

– Убежала. Пару недель назад. Мы подумали, может, она вернулась…

– Сюда? – послышался гортанный звук: то ли смех, но скорее возглас удивления. – Шутите? После всего, что ей пришлось вынести?

– Вы дружили?

Брюнетка нетерпеливо отмахнулась.

– В нашем деле дружбы не бывает. Все равно как если плывешь – надо изо всех сил стараться держать голову над водой.

Она снова оглянулась и окинула взглядом улицу. Затем сунула голову еще глубже в машину, и Бен-Рой ощутил в ее дыхании запах сигарет и разглядел сеточку морщинок вокруг глаз.

– Наши дорожки несколько раз пересекались. Нас заставляли вместе делать… ну, вы понимаете…

– Что?

– Ради Бога! Видео, персональные представления… Хотите, чтобы я все перечислила?

Бен-Рой не хотел, и без того понимая, о чем она говорила. Взрослая и юная, мать и дочь, школьница и учительница…

– Она была совсем ребенком. И в моем-то возрасте это нехорошо, а для таких, как она…

Женщина прикусила губу, ее ярко накрашенные ногти впились в проем окна, лицо – гримаса унижения.