Лабиринт памяти
Шрифт:
— Я быстро! — пообещала Гермиона, раздосадовавшись, что в первый же день проявила непунктуальность. Даже на отдыхе она не могла позволить себе до конца расслабиться: привычка быть ответственной прочно въелась в сознание.
Джинни кивнула и танцующей походкой выпорхнула из бунгало.
Гермиона вздохнула: ей бы быть такой лёгкой на подъём. Что касается работы, то да, она была готова сорваться с места в любую минуту, максимально отдаваясь обязанностям. Но вне работы у неё часто складывалось впечатление, что жизнь проходит мимо. Гермиона была жутким трудоголиком, и вытащить её куда-либо развеяться была практически невозможно.
***
В наскоро надетом первом попавшемся под руку сарафане, с недосушенными после душа волосами, Гермиона буквально влетела в Большой зал. По дороге она несколько раз умудрилась зайти не туда, куда надо, что заставило её опоздать ещё на пятнадцать минут. И сейчас она лихорадочно шарила взглядом, пытаясь найти знакомые лица.
Наконец Гермиона увидела неподалёку Матео.
— Добрый день, синьор! Не могли бы вы… — буквально подлетела она к нему, но тот рукой показал ей замолчать.
— Мы, кажется, договорились с тобой, bella, что я буду просто Матео, а ты — просто Гермионой. Разве не так? — широко улыбнулся он ей.
Гермиона нервно тряхнула головой:
— Да, прости, просто никак не могу перестроиться. Я ищу своих друзей, можешь подсказать, где они?
— Конечно, следуй за мной, — ответил Матео и, изящно повернувшись, зашагал вдоль зала. Гермиона последовала за ним и наконец осмотрела помещение, в котором находилась.
Как и всё на этом курорте, Большой зал «Магнолии» был великолепен. Чем-то он напоминал Большой зал Хогвартса, только был гораздо больше и светлее. Вместо четырёх длинных столов здесь располагались сотни маленьких столиков, вокруг которых порхали служащие отеля в форменных мантиях с вышитой магнолией на груди. Все они были как на подбор красивы, дружелюбны и вежливы, и Гермиона была абсолютно уверена, что у многих из них в роду есть вейлы. Столики окружали большую сцену, на которой, в данный момент, играла какая-то волшебная группа — Гермиона, кажется, видела её фотографию в одном из журналов Джинни. По залу разносились ненавязчивые латиноамериканские ритмы, и кое-кто даже приплясывал в такт мелодии.
Гермиона с удовольствием отметила, что все волшебники, находящиеся здесь, выглядели счастливыми и доброжелательными, хотя большинство из них были, однозначно, одними из самых богатых магов волшебного мира. К приятному удивлению Гермионы, в них не было ни капли внешней надменности и высокомерия, которые она так привыкла видеть в Хогвартсе со стороны слизеринцев – выходцев богатых и знатных чистокровных семей. Да, те любили подчеркнуть высокое положение своих родителей, и просто обожали «указывать истинное место» таким, как она. Воображение сразу подсунуло Гермионе образ Драко Малфоя — вот кто больше всех отравлял ей жизнь в Хогвартсе. Она передёрнулась: даже вспоминать не хотелось те унижения, которые ей пришлось испытать от этого гнусного слизеринца со своей верной шайкой. Гермиона поблагодарила Мерлина за то, что уже несколько лет не видела надменной физиономии Малфоя, и искренне понадеялась, что не увидит больше никогда.
После окончания войны Гермиона с Джинни вернулись в Хогвартс, чтобы всё же получить аттестаты об окончании школы. Последовать их примеру решило слишком мало семикурсников, но к высочайшему изумлению
Гермиона заставила себя выкинуть мрачные воспоминания из головы и как раз в этот момент увидела машущую ей Джинни. Гермиона помахала в ответ и повернулась к Матео.
— Большое спасибо за помощь, — искренне поблагодарила она.
— Prego, Гермиона, — слегка поклонился Матео. — Buon appetito! А теперь я вынужден вернуться к своим обязанностям.
Он развернулся на каблуках и зашагал прочь. Гермиона улыбнулась ему вслед, а затем спешно зашагала в сторону друзей. Они сидели у большого окна за витым белым столиком, на котором стояли ваза с душистыми свежими магнолиями, бутылка изысканного белого вина и четыре наполненных бокала.
— Ну наконец-то! Мне уже казалось, ты не придёшь, — недовольно пробурчал Рон, провожая взглядом Матео. — Теперь ясно, на что ты потратила столько времени, вернее, на кого.
— О, заткнись, Рон, — закатила глаза Джинни. — Мы не успели приехать, а ты её уже ревнуешь к каждому столбу!
— Не твоё дело, что я делаю, а что нет, — огрызнулся Рон, слегка зарумянившись.
— Прекратите оба! — строго сказала Гермиона, подсаживаясь к ним за столик, но потом уже мягче добавила. — И простите за опоздание — я совсем потерялась во времени.
— Всё в порядке, Гермиона, мы сами только недавно пришли, — улыбнулся ей Гарри, расслабленно облокотившись на спинку стула. — Здесь на пятом этаже есть просто потрясающее поле для квиддича! Мы с Роном решили его немного опробовать в действии.
— Да, и это «немного» затянулось на добрых два часа, — констатировала Джинни. — А, впрочем, уже неважно! Предлагаю выпить за первый день самого удивительного и сногсшибательного отдыха за всю жизнь!
С этими словами она подняла бокал, и остальные с готовностью последовали её примеру. Вообще-то Гермиона не употребляла спиртное, но в редких случаях могла позволить себе выпить бокал хорошего вина. Это был как раз таки тот самый повод.
— И спасибо тебе, Гарри, что предоставил нам такую прекрасную возможность! — торжественно добавила Джинни. — За тебя и за отдых!
Друзья стукнулись и сделали по глотку.
— М-м-м, изумительно! — констатировал Рон. — Надеюсь, нам будут подавать вино на обед каждый день.
— Итальянцы традиционно пьют вино за едой, — заметила Гермиона. — А «Прекрасная магнолия» была основана как раз-таки итальянцами. Мы и находимся где-то недалеко от Италии, поэтому большинство традиций, которые здесь соблюдают, присущи итальянскому народу.
— А ведь не такие плохие эти итальянцы, — осушив бокал до дна, расслабленно произнёс Рон. — За редким исключением, конечно.
Гермиона переглянулась с Джинни и решила лишний раз не спорить. Рон до сих пор относился к ней, как к своей девушке, несмотря на то, что они не встречались уже полгода. Но это не мешало ему ревновать её так, будто они всё ещё были вместе.
В этот момент где-то совсем близко неожиданно раздался звонкий женский голос с лёгким итальянским акцентом:
— О Мерлин, Джинни, Джинни Уизли, это ты?