Лабиринт снов
Шрифт:
Оказывается, это был не загончик для скота, а самое настоящее болото, трясина. Чтобы никто в него не провалился, его огородили.
Очень мило. Однако мне-то сейчас что делать?
Чувствуя, как меня потихоньку начинает засасывать, я затрепыхался, пытаясь выбраться.
Тщетно. Отпускать свою жертву это болото не хотело.
Откуда же оно взялось в этом сне? Может, его сюда поместила змора? Но тогда получается, она может предвидеть будущее? Нет, это невозможно. Штучки зомби? Нет, и этого быть не может. Собственно,
Я попробовал еще немного потрепыхаться и в результате глубже погрузился в жижу. Между прочим, пахла она отнюдь не райской амброзией. Более того, через пару минут в воздухе возле моего лица уже закружился десяток здоровенных, как быки, противных синих навозных мух. Они норовили усесться мне на лицо. Чем-то оно их привлекало.
Я посмотрел в сторону изгороди. Возле нее шла ожесточенная драка за золотые монеты. Вообще, похоже, желаемого эффекта я достиг. Вот только зачем он мне теперь нужен?
Кстати, именно до тех пор, пока золото не поделят, на помощь из-за ограды рассчитывать нечего. Вполне возможно, что к тому времени, когда кто-то догадается ее оказать, я уже утону.
Так что спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
И я стал спасаться.
В результате после очередной попытки дотянуться до изгороди я обнаружил, что погрузился в жижу уже по грудь.
Я понял, что сопротивление бесполезно, и перестал трепыхаться.
Все-таки у меня была надежда.
Если этот сон – не кошмар, а то, что он не кошмар, было видно невооруженным глазом, то, как и водится в таких снах, мне должен был представиться шанс спастись. Главное – его не упустить.
И шанс мне представился!
На поверхности трясины вздулся огромный пузырь. Вот он лопнул, и показалась огромная, похожая на крокодилью морда. Возле нее вынырнуло чудовищное, усеянное присосками величиной с блюдце щупальце. Оно потянулось ко мне.
– О великий Гипнос, – пробормотал я. – Ну не надо. Ну ты же хороший, монстрик, ты меня не тронешь, ты не будешь такого, как я, хорошего дяденьку... Ой!
Щупальце опустилось мне на плечи, и под его тяжестью я погрузился в трясину по самую шею. Желтые круглые немигающие глаза чудовища смотрели прямо на меня.
Это мне не понравилось.
Похоже, зверюга что-то замышляла.
Чудовище открыло усеянную похожими на малайские крисы зубами пасть и заверещало. Толпа за изгородью притихла.
Обхватившее мои плечи щупальце сжалось сильнее, дернуло меня вниз, так что я едва не хлебнул зловонной жижи, и вслед за этим резко рвануло вверх.
Отпуская меня, жижа вроде бы даже застонала. Через секунду я уже висел в воздухе. И все.
Пауза.
Все замерло.
Щупальце тоже не шевелилось. Только в почти полной тишине было слышно, как с моего тела отваливаются и с плеском падают вниз комки грязи.
А чудовище, казалось, задумчиво
Хорошо понимая, что этому зверю мой пистолет что дробина слону, я все же попытался вытащить его из кармана. Ничего не вышло. Видимо, он за что-то там зацепился.
Огромная, похожая на пещеру пасть была теперь от меня не дальше метра. Чувствуя, как у меня по спине пробежал стремительный, словно электрический ток, холодок, я замер.
Еще секунда...
У меня за спиной послышался громкий треск изгороди. Щупальце снова остановилось.
Повернуться и посмотреть, что происходит с изгородью, я не мог. Впрочем, это мне и не было нужно. Шестым, обострившимся в минуту опасности чувством я определил, что этот треск означает. Очевидно, на изгородь наперла толпа зевак. Наверняка те, кто находился сзади, пытались пробиться вперед, чтобы лучше увидеть, как эта тварь мной позавтракает, а передним деваться было некуда. Они навалились на изгородь.
Что-нибудь предпринять я не мог. Оставалось лишь ждать.
Снова послышался скрип. Теперь он был громче.
Чувствуя в груди холод, словно вместо сердца у меня был кусок льда, я закрыл глаза. Почему-то в этот момент у меня в голове зазвучала старая идиотская песенка про Мэри и ее барашка. Не успел этот барашек в пятый раз увязаться за Мэри, как щупальце дрогнуло и закачалось.
В ужасе открыв глаза, я увидел в полуметре от своего лица кривые, покрытые желтым налетом и белыми копошащимися насекомыми клыки.
Ничего, кроме отвращения, это зрелище во мне не вызвало.
Я уже было хотел снова закрыть глаза и мысленно попрощаться со всем, что мне дорого, а также любимо, и в этот момент за моей спиной послышался ужасающий треск. Раздался многоголосый вопль ужаса и вслед за ним плеск, словно в жижу один за другим плюхнулось около десятка больших, тяжелых предметов.
Так и есть!
Очевидно, изгородь не выдержала напора толпы и рухнула. При этом несколько зевак упали в трясину.
Эта мысль меня несколько утешила. В коллективе умирать всегда веселее.
Чувствуя даже некоторое душевное умиротворение, я хотел уже было все-таки закрыть глаза, и в этот момент щупальце распрямилось и отшвырнуло меня прочь.
Падая, я подумал, что чудовище поступило совершенно логично. Видимо, оно сообразило, что, занявшись мной, может упустить упавших в жижу зевак. Кроме того, они отчаянно барахтались, а я был неподвижен. Чудовище вполне могло посчитать, будто я умер от страха, а стало быть, никуда не удеру.
Как бы то ни было, но оно меня отшвырнуло.