Лабиринт снов
Шрифт:
— Кто Ромео? — вздохнула я.
— Спасибо! — подруга накинулась на меня, заключив в крепкие объятия.
Мой друг закатил глаза.
— Светильник, сколько мне раз повторить, что ты дура, чтобы ты усвоила? — рассердился Антон.
Мы сейчас тише воды и ниже травы, учитывая опасность, глупо подставляться.
— Я не дура, я камикадзе, Тош.
Обречённо вздохнув, Антон смирился:
— Ладно, подстрахую.
— Ромео — Сергей, он новенький, помнишь второй состав? Способный мальчик только мелкий, — торопливо рассказывала
Как же, помню, конечно.
А подруга, наконец, заметила эльфа. При виде Леголаса, Лерыч потеряла дар речи.
— Кто этот парень? — восхищённо прошептала она.
Испытывая странное недовольство её восхищением — и она туда же! — я неохотно ответила:
— Отец Леонида.
Что совершенно напрасно потому, что Лёнька весь светился сходной с Леголасом наружностью.
— Ух, ты, красавец!
Кто бы сомневался!
— Чтоб я больше про красавцев не слышал, — недобро пригрозил Антон, нежданно проявив солидарность с моими мыслями.
Лерка покраснела. Антошка зверел, что вполне понятно, если вспомнить ветреность моей подруги. Но разве она одна такая? Вся труппа обомлела. Я и не сообразила, а потом дошло — они на эльфа реагируют. Мы с Антоном привыкли к красоте, пресытились ею. Мы купались в повсеместной красоте годами, любуясь ею в природе, лицах, обстановке. Причём Антошке повезло больше меня, он прожил среди эльфов большее количество времени.
Лерыч притащила тряпки, мы тряхнули стариной, соорудив благообразный викторианский образ. Чепец с камнями, сорочка, корсет, тяжёлое шерстяное платье с длинными рукавами, — костюм в три слоя.
Декорации вызывали у меня стойкую непереносимость и токсикоз. Напрочь отказавшись лезть без страховки, я подписала друга на эту роль. Антошка поднялся за мной и стоя на две ступеньки ниже для пущей устойчивости, поддерживал меня обеими ладонями под то, что пониже талии будет.
Говорят, дважды в одну воду не войдёшь. Я совершенно точно была уверенна: что-то должно случиться. Но первый акт… второй. Прошло как по маслу. Удивительно, я пару раз потеряла текст, Серёжка виртуозно спасал положение романтическими жестами и публика простила. На поклон я выходила морально высушенная, на негнущихся ногах. Нас не отпускали минут десять.
В гримёрке, Антон, отодвинув цветы на пол, уселся на стол и откупоривал подаренную когда-то поклонниками Лерычу бутылку шампанского.
— В зале аншлаг! Вы видели? — щебетала влетевшая к нам Лерка.
— Здравствуй, «Кондратий», — вяло прокомментировала я.
Антон молча передал бутылку подруге, выглядел он ничем не лучше меня.
— Никогда не говори «нет», Светик! — фыркнула Лерыч, отпивая и передавая бутылку мне.
Бутылка переезжала из рук в руки. Мозг отогрелся, панически подсчитывал потери.
— Где Леонид? — взволновано спросила я, выдирая из волос шпильки и дёргая ворот.
Сердце тревожно забилось, к горлу подступала паника. Такие искушательства
— Был в зрительном зале с отцом, — без заминки ответила Лерка. — Ты не сказала, как его звать, между прочим.
Паника усилилась. Почему их нет? Видимо что-то случилось. Если с ними что-то… Я не знаю.
— Мам, я папу привёл.
Вовремя! В нашу каморку просочился Лёнька, схватился за мои свисающие со стола ноги и прижался к подолу платья. Леголас с царственной осанкой остановился в дверях, прислонившись к косяку. Высшие, спасибо!
— Где вы были?
— Нас задержали, — ответил эльф в своей обыкновенно прохладной манере, бросив многозначительный взор на моего друга. Антон нахмурился.
Та-а-а-а-а-к.
Сердце тревожно забилось, к горлу подступала паника. Такие искушательства судьбы не проходят даром. С конца второго акта прошло минут двадцать. Куда она запропастились?
— Светик, представь мне своего мужа, или я сама ему представлюсь, — потребовала Лерыч, напоровшись на неодобрительное хмыканье Антона.
Да уж, начнём с того, что он мне не муж.
— Пожалуйста, — раздражённо отозвалась я, — мы не правительство, самоубийц отговаривать не обязаны. Лерыч, знакомься — это Лас, отец Леонида.
Пришлось сократить его имя. Глаза эльфа из небесно-голубых превратились в почти зелёные, цвет потеплел настолько, что им можно было растопить все ледники на планете. Что я такого сказала?! Можно подумать, у меня был другой выход. Я обняла сынишку крепче. Вспомнил маму!
— Лас, это — Валерия, она у нас замуж выходит, а так не опасна, — вставил Антон, внося ясность. Для кого, эльфа или?.. Оба-на! Почему я не знаю последние новости? И не только я, судя по медленно отвисающей челюсти, Лерка не знала.
И сомнения разбиваются об это сенсационное заявление парня.
— Мальчики, выйдите и дайте дамам переодеться, — попросила Лерка.
Я поцеловала сына в светлую макушку. Антошка оставил бутылку на столе, озорно подмигнув нам и задев рукой за плечо Лёньку, вышел. Я тоскливо глянула на бутылку. Зачем говорить ей, как он пил раньше, как чуть не опустился на дно и по каким причинам? Зачем ей знать?
— Поздравляю, — искренне сказала я, отходя от шока. — Для самой стало неожиданностью, что он решился.
— Светик, супер! — прокомментировала Лерка, расшнуровывая мне платье.
— После свадьбы переселишься к нему, и будет у вас нормальная семья, пора бы уже. Мы с Лёнькой переедем в твою комнату, будет чаще с бабушкой видеться.
Лерка примолкла. Её снедали вопросы относительно эльфа. Меня — нет, я и так знала, что он через день исчезнет. Тридцать первого августа.
— Твой Лас — иностранец? — Не утерпела подруга. — Шотландец? Ирланцец? Я слышала, как он что-то говорил Тошке не по-нашему. Почему вы разошлись?