Лабиринт совести
Шрифт:
Алан придвинулся ближе и положил ладонь мне на колено, сказал чуть серьёзнее:
– Ну принцесса, прекращай.
– Руку убери.
Он закатил глаза и отодвинулся, поднял руки за голову, изобразил испуганный голос:
– Всё-всё, я сдаюсь, не стреляй! На колени встать? Лицом в пол надо?
Я взглядом выразила всё, что думаю о его чувстве юмора, и сказала:
– Лучше расскажи мне, что вы навыдумывали с паспортами. Если мне будут задавать вопросы, что я должна отвечать?
Он улыбнулся и опустил руки, сказал с довольным видом:
– С паспортами всё очень интересно получилось. Деймон решил, что он теперь серьёзный женатый мужчина, и все наши прошлые грехи свалил
??????????????????????????
– Убери руку.
Он ругнулся и схватился за голову с раздражённым мрачным стоном, я добавила так же ровно, как и до этого:
– Я не приду. И на пару к тебе не пойду, и на экзамен. Слухи о том, что жених Никси ей изменяет со мной, и так уже повсюду, я не хочу их подпитывать. А вести себя прилично ты не умеешь даже наедине, наивно думать, что на паре всё будет по-другому. Если ты серьёзно собирался выйти со мной из одной кареты перед главным корпусом, в вечернем платье утром, то любые вопросы отпадают. Вообще не подходи ко мне в образе Деймона, и не смотри на меня даже издалека. Никси и так меня ненавидит.
Алан молчал и продолжал сидеть, схватившись за голову, сгорбленный и жалкий в своём сером костюме Деймона.
Карета остановилась перед первым корпусом, я отвернулась к окну, Алан молча вышел, заплатил извозчику и сказал отвезти меня в общежитие жизни. Карета тронулась, я тут же развернулась к другому окну, успев увидеть спину Алана, который уже взял себя в руки и выглядел жизнерадостным и полным сил, к нему подбегали студенты, он всем улыбался. Карета свернула за угол, я впервые за всю учёбу задумалась о том, чтобы вообще не идти сегодня на пары.
«А завтра он уедет. А в феврале останется на стене Каста-Гранда. Потому что он любит эту крепость.»
Карета остановилась у общежития, извозчик сказал, что ему уже уплачено, я всё равно заплатила за дорогу от первого корпуса до этого места, он посмотрел на меня как
Я тоже любила свою крепость. Мне нравилось быть внутри, под защитой стен, вала и рва, башен с орудиями, вооружённых солдат, готовых меня защищать. Я не собиралась пускать туда кого-то, кто может всё разрушить. Мне не хотелось.
«Иногда реальность не зависит от наших желаний. К сожалению.»
Сняв платье, я убрала его в коробку и поставила туда, где уже стояли надетые вечерние платья.
«Минус ещё одно платье. Каков прогресс? Как обычно или ещё хуже?»
Мамин голос звучал так же, как взгляд извозчика, когда я платила за то, за что уже заплатил Алан. Я не хотела этого объяснять даже себе. Стояла у шкафа в нижнем белье, смотрела в зеркало. Ничего не видела, ни будущего врача, ни учёного, ни президента, ни даже студентку второго курса, вообще ничего.
Расстелила постель, легла и накрылась одеялом с головой.
Через минуту встала, надела халат и села разбирать почту.
«Я не могу позволить себе просто лечь и страдать, как бы сильно этого ни хотелось. Просто не имею права, это слабость, слабые не выживают.
А я хочу жить, Великий Создатель. Хочу видеть море, слышать гудение крыльев крохотной рубиновой птицы, пьющей нектар из цветов, хочу слушать иномирскую музыку в поезде, даже если я буду в купе одна. Так, значит так, пускай. Зато я буду жить. Жизнь стоит... чего угодно. Может быть, не "чего угодно", но как минимум, она стоит того, чтобы приложить усилия. И я это сделаю. Сегодня, завтра и каждый день, пока у меня будут силы. День за днём. Понемногу, но всегда.»
***
20-2
Потратив на письма почти час, я успокоилась и взяла себя в руки. Мне ответили семь из десяти юридических фирм, задали уточняющие вопросы, попросили копии документов, назначили встречи, я всем ответила подробнейшим образом.
Два письма были от незнакомых студентов, которые смотрели моё видео, один просил ответить на вопросы, второй обещал ждать меня в библиотеке для того, чтобы «узнать друг друга получше». Я выбросила оба – вопросы первого были глупыми, ответы можно было найти в библиотеке, потратив минуту. А второй писал с ошибками.
Ещё одно письмо было написано явно секретарём, а отправителем только подписано, на конверте стоял штамп известной межмировой корпорации и адрес офиса в деловом центре города. В письме меня довольно официально приглашали выпить кофе в кафе у офиса, я не стала отвечать, но и выбрасывать не стала, пока.
Следующее письмо я даже не дочитала – оно было грязным, пошлым и отвратительным, и содержало номер комнаты в отеле и сумму, которая будет переведена на мой счёт в случае выполнения условий. Среди прочих условий перечислялась форма одежды, причёска, макияж и разрешённое обращение к хозяину комнаты. Это письмо тоже полетело в урну.
Разобрав всю гору, накопившуюся за время моего отсутствия, я набрала пять приглашений, которые сочла бы приемлемыми моя мама – дорогие конверты, вежливая манера, качественные чернила. И фамилии, иногда мелькавшие в газетах. Одного из этих мужчин я видела на «дуэли роялей», он был с дамой.
«Вряд ли он с ней расстался, скорее, просто решил пополнить штат.»
Я пока не решила, хочу ли становиться чьим-то «пополнением штата», но вариант не отбрасывала.
Самым долгожданным было письмо от тётушки Эммы, она приглашала меня на ужин в свой дом в субботу, побеседовать о нашем, о женском, я с радостью согласилась.