Лабиринт совести
Шрифт:
– Кого лечить? – вздохнула я, зная ответ. Сари пожала плечами:
– Работников, там же стройка. Деймон сказал, что чаще всего там бывают солнечные ожоги, тепловые удары и всякие бытовые производственные травмы, типа ушибов и царапин. Ничего особенного, это обычная первая помощь, и нам дадут наставников, но зато мы сможем изучать циркуляцию силы между энергетически положительными и отрицательными созданиями, как она передаётся, как усваивается – это такое поле для исследований! Здесь мы и за сто лет такого разнообразия аур не увидим, как там за месяц.
Я медленно глубоко
– Ну что не так?
– Сколько там платят? – с намёком поинтересовалась я, Сари распахнула глаза:
– Очень приятно там платят.
– Как ты думаешь, почему за простую работу так приятно платят? – с ещё большим намёком спросила я, Сари закатила глаза и отвернулась. Посидела молча и повернулась обратно, сказала с иронией:
– Потому что у Грани Ис плохая репутация.
– И почему же у Грани Ис такая репутация?
– Потому что там живут энергетически отрицательные демоны, – кривляясь, ответила Сари, показала язык и сказала нормальным тоном: – Да какая разница? Демоны тоже люди.
– Хорошо, – медленно кивнула я, – допустим. Представь себе ситуацию – где-то в Мире людей есть Грань с другим Миром людей, и эти люди постоянно воюют, в крайний раз одни люди напали на других людей два года назад, разрушив крепость и убив большую часть людей внутри неё. А теперь какой-то богатый человек приезжает к тебе в Академию и зовёт тебя полечить людей, ремонтирующих эту крепость, за очень большие деньги. Поедешь?
Сари мрачно помолчала, потом посмотрела на меня и кивнула:
– Поеду. Я знаю, что для тебя это не существенно, но для меня это очень большие деньги, и я с удовольствием буду мазать пантенолом обгоревших строителей в пустыне на краю мира, правда с удовольствием, это гораздо лучше и интереснее, чем целый месяц выносить утки в городской больнице Верхнего за бесплатно.
– Я тебя поняла, – было странно приятно поговорить с кем-то, кто пока не знает о банкротстве моей семьи, я уже успела привыкнуть к тому, что знают все, и от каждого готова была ловить сочувствующие или злорадные взгляды.
– Ты не поедешь, короче? – уточнила Сари.
– Я постараюсь найти практику здесь.
– Жаль.
Я посмотрела на неё удивлённо, она шутливо пожала плечами и улыбнулась:
– Мне было бы спокойнее, если бы ты поехала. Я не люблю быть в центре внимания, а когда тебя нет, то на вопрос «кто лучший по успеваемости?» все тыкают пальцем в меня. И на меня навешивают какую-то учительскую работу, а у меня ничего не получается, и когда я говорю, меня никто не слушает. Учитель выходит из аудитории, все начинают шуметь и заниматься своими делами, а я стою у доски как дурочка и делаю задание непонятно для кого. Ужасно.
Она выглядела смущённой, я нахмурилась:
– Не припоминаю такого, если честно.
– Это один раз было, когда я заболела и не пришла на наш общий практикум, и потом пришла на пересдачу, а тебя не было. Мне не понравилось. Тебя все всегда слушают. Как тебе это удаётся?
Она смотрела на меня так восторженно, что стало неловко, я отвела глаза и пожала плечами:
– У меня громкий голос, наверное.
–
– Это не сложно.
– Шутишь?! Там тысячи элементов! Я даже три одновременно не удержу.
– Три точно удержишь, попробуй.
Она нахмурилась и развернулась к пруду, выставила перед собой руки, легко и быстро построила такую же ровную трубочку, как у меня, и осторожно направила в неё силу.
??????????????????????????
Вода брызнула вверх до потолка, испуганные рыбы бросились по углам и прижались ко дну, Сари устало рассмеялась и опустила руки, запрокидывая голову к потолку и с мрачным стоном сообщая:
– Я никогда не сдам ни единого практикума по контролю, вообще никогда!
Я сочувственно улыбнулась и сказала:
– У тебя очень подвижная аура, и сила каждой стихии в ней рассредоточенная, похоже на большую комнату с сотней кошек, ты их никогда не заставишь ходить строем или сидеть по линейке, если ты откроешь дверь, они просто выбегут и бросятся кто куда. Попробуй выделить немного силы одной стихии и дистанцировать от ауры, а потом управлять ею отдельно. Это будет одна кошка, которую ты выпустила из комнаты в другую маленькую комнату, с ней одной будет легче справиться. И не делай усилий рывком, это должно быть мягко, но чётко, как будто тебе нужно поставить монету на ребро.
Сари удивлённо двинула бровями, но кивнула и опять нахмурилась, поднимая руки. Я увидела, как она отделяет немного водной силы, качнула головой:
– Много, Сари. Раз в десять меньше нужно.
Она кивнула и разделила сгусток ещё раз, меньший поплыл к воде, больший она перестала контролировать, и он расплылся облаком, постепенно растворяясь и впитываясь в деревья и землю в горшках. Сари осторожно и медленно двигала сгусток к воде, где продолжало уверенно стоять моё «гнездо», а рядом растворялся каркас её единственной трубочки, она построила рядом ещё одну, а потом медленно подвела к ней свой сгусток и стала отделять от него крохотные капли силы, постепенно поднимая уровень воды в трубочке. Когда вода поднялась на пару сантиметров, Сари запищала от радости, потеряла контроль, и всё развалилось, но её это не смутило – она была счастлива.
– Боженьки, ты гений! Почему мне никто до этого не сказал, что надо разделить?!
Она сияла и подпрыгивала на месте, я улыбалась и молчала.
– Лейли, это офигенно! У меня не получилось полностью, но я хоть поняла, как делать! Я теперь потренируюсь и набью руку со временем, какое тебе спасибо! Как ты додумалась?
– Я хорошо вижу ауры, – скромно опустив глаза, призналась я, ощущая, как Сари напряглась от этих слов. Добавила, чтобы сменить тему: – Был такой древний целитель, Гордъяр Ирэк-шу-Кассэ, друид из рода Золотой Берёзы, у него есть книга по контролю множественных потоков, называется «Сад тысячи цветов». Он, правда, с растениями работал, а не с живыми созданиями, но принцип похож. Там был рисунок его ауры, очень на твою похожа. Я вообще сначала подумала, что рисунок чисто художественный, я таких аур не видела в реальности никогда, до сегодняшнего дня.