Лабиринт судьбы
Шрифт:
— Спасибо… — поблагодарила Наташа.
— Вам не холодно? — участливо спросил Александр Иванович.
— Нет, поплывем дальше…
Оба молчали, не зная, о чем говорить. Только плеск весел и кваканье лягушек нарушали тишину…
Вернувшись к мосткам, художник поднялся первым. Наташа аккуратно вышла из лодки, и ей вновь показалось, что, помогая ей подняться, он намеренно крепко прижал ее к себе.
Оказавшись в своей комнате, Наташа поставила кувшинки в воду. Затем, открыв настежь окно, долго сидела возле него, прислушиваясь к доносившемуся издалека шуму поездов. Ночь была
…Наутро кувшинки поникли…
Глава 21
Через неделю как-то незаметно растаяла весенняя дымка. Зелень стала ярче, в июньской жаре растворился май.
На кухне Елена Дмитриевна пекла к завтраку блинчики. За этим занятием и застала ее Наташа.
— Доброе утро, Елена Дмитриевна! — поздоровалась она. — Блинчики печете?
— Доброе утро, Наташенька. Пеку вот. Как спалось, дружочек?
— Спасибо, как всегда — замечательно, — улыбнулась Наташа. — Здесь вообще хорошо спится. Чем помочь?
— Поищи, дружочек, варенье в буфете, — попросила Елена Дмитриевна. — К блинчикам оно очень подойдет.
Наташа прошла в гостиную и, открыв скрипучую дверцу буфета, стала искать варенье. У самой задней стенки она нашла несколько маленьких баночек, закрытых сверху бумагой и перевязанных веревочкой. Взяв две, Наташа собралась уже закрыть дверцы, как вдруг услышала у себя за спиной шаги. Обернувшись, она увидела стоявшего в дверном проеме Шубина. Он был одет в спортивный костюм, а на шее висело влажное полотенце — видимо, он только что вышел из ванны.
— Доброе утро, Наташенька, — поздоровался Александр Иванович.
— Здравствуйте… — еле слышно пробормотала она.
Смутившись, Наташа схватила варенье и выскользнула из комнаты.
— Нашла? — спросила Елена Дмитриевна.
— Да, только не знаю, что именно, — ответила Наташа, ставя баночки на стол.
— Давай посмотрим.
Елена Дмитриевна открыла первую банку и зачерпнула ложкой темную, тягучую массу.
— Черника, — сказала она, облизывая ложку. — То, что надо.
Во второй банке оказалось малиновое варенье. Наташа разложила его в вазочки и поставила на стол.
— А где Вера Федоровна? — спросила она.
— Пошла на станцию за молоком. Саша без молока кофе не пьет, — улыбнулась Елена Дмитриевна. — Да и вообще оно пригодится.
— Доброе утро, дамы, — послышался бодрый голос, и на кухню вошел свежий, улыбающийся Александр Иванович.
К этому времени он успел сменить спортивный костюм на легкие летние брюки и рубашку с короткими рукавами. Из нагрудного кармана кокетливо выглядывал шелковый платочек.
— Вижу, нас ждут блины, — продолжал Александр Иванович. — Вы просто волшебницы!
С этими словами он подошел к Елене Дмитриевне и поцеловал ее в щеку, затем, подойдя к Наташе, поцеловал ей руку.
— Помощь нужна? — спросил он.
— Нет, Сашенька, — ответила Елена Дмитриевна. — Мы уже все сделали.
— Вот это да! — неожиданно услышали они. — Что я слышу? Саша предлагает помощь?
С этими словами на кухню вошла Вера, нагруженная сумками. Александр Иванович подбежал к жене и взял у нее из рук продукты.
— Что с ним случилось, Лена? — всплеснула
— Наверно, Верочка, это воздух на него подействовал, — засмеялась Елена Дмитриевна.
— Я явно меняюсь к лучшему, Верочка, — улыбнулся в ответ Александр Иванович, выкладывая покупки на стол. — Ты была в магазине?
— Да, на станции. С этой сумкой осторожнее — там молоко и сливки. А тебе я еще и газеты купила.
— Спасибо, дорогая, ты так заботишься обо мне…
— А о ком же мне еще заботиться? — улыбнулась Вера. — Ты у меня единственный.
Наташа не принимала участия в разговоре. Отвернувшись к окну, она делала вид, что с интересом рассматривает сильно разросшийся жасминовый куст.
— Наташенька, зови Андрея, — сказала ей Елена Дмитриевна.
— А я уже здесь, — с этими словами в окне показался Андрей. В его руке были только что срезанные тюльпаны. Он живо перелез через подоконник и оказался на кухне.
— Андрюша! — воскликнула Елена Дмитриевна. — Как тебе не стыдно, ты же не маленький уже!
— Мама, не ругайся. Смотри, я тюльпаны сорвал, последние… — Он протянул матери цветы.
— Вот я тебе! — шутливо пригрозила Елена Дмитриевна. — Давай сюда цветы, поставим на стол. Все садимся! — скомандовала она.
Блины ели с вареньем, а на вчерашнюю колбасу никто даже не позарился. За столом много смеялись, настроение у всех было хорошее и даже отсутствие солнца не особенно огорчало. Погода стояла теплая, но пасмурная. После завтрака вышли в сад, решив поиграть в карты. Так прошло часа три. За это время Наташа часто ловила на себе взгляды Александра Ивановича, и, надо сказать, они были ей все так же приятны. Однако тот разговор на пруду никак не шел у нее из головы. Объяснением в любви это, конечно, не было, но фактически он признался, что она ему нравится. Наташа не знала теперь, как ей вести себя с Шубиным. Ведь именно сейчас, когда их с Андреем свадьба была уже совсем близко, она не могла позволить себе выслушивать подобные признания от другого мужчины, к тому же женатого. Это безнравственно как по отношению к Андрею, так и по отношению к Вере Федоровне. Конечно, Александр Иванович человек известный, творческая натура. Поэтому он, видимо, может позволить себе влюбляться, она же совсем другое дело. Она любит Андрея, и никто другой ей не нужен. Вот так. Чтобы не обострять ситуацию, она сделает вид, что тогда на пруду ничего не было, никто ей ничего не говорил и она, соответственно, ничего не слышала. Все это просто плод ее воображения, и не более того. В дальнейшем она постарается вести себя легко и просто, будто ничего не случилось.
— Наташенька!
Голос Веры вывел ее из задумчивости. Она вопросительно посмотрела на присутствующих, не понимая, чего от нее хотят, и переспросила:
— Простите, что вы сказали?
— Наташенька, ваш ход, — напомнила Вера.
— Да-да, конечно! Я просто задумалась, — торопливо оправдываясь, Наташа постаралась сосредоточиться на игре.
— Наверно, думали о чем-то интересном? — спросил Александр Иванович.
— Нет, — быстро проговорила Наташа, потом тут же поправилась: — То есть да…