Лабиринт судьбы

Красовская Юлия Владимирована

— Мне пора, уже поздно. Да и тебе надо отдыхать. Запомни: тебе сейчас как можно больше нужно отдыхать. Завтра я приеду.

— Да, конечно, поезжай. Маме привет передай, пусть не волнуется. И Майе позвони, хорошо?

— Хорошо. И помни — ничего не бойся. Да, вот что я еще хотел тебе сказать.

— Да?

— Между прочим, когда-то я здесь родился.

— Где — здесь? — не поняла Наташа и стала оглядываться по сторонам.

Андрей

рассмеялся:

— Ну, не в этой палате, конечно. В этой больнице. Только много лет назад.

— Не может быть! — удивилась Наташа.

— Может, — заверил Андрей. — Спроси у мамы. Ну все. Мне пора.

— Я провожу тебя…

Андрей помог Наташе подняться с кровати, и они вместе вышли в коридор.

Проводив Андрея, Наташа вернулась в палату. Вдруг под окном раздался свист. Выглянув, она увидела Андрея, который стоял напротив и махал ей рукой. Она тоже помахала ему в ответ. Он подошел ближе, видно, хотел что-то сказать. В вечерней тишине она отчетливо услышала его слова:

— Я тебя люблю, слышишь? Я очень тебя люблю!

Поздно ночью Наташа проснулась. Резкая, тянущая боль, продлившись несколько секунд, вдруг пропала, чтобы вскоре повториться. В темноте она не сразу смогла найти кнопку вызова дежурной медсестры. А найдя, несколько раз с силой надавила.

Сонная сестра, войдя, включила свет. Ситуация была ясна — малыш хотел поскорей встретиться с мамой. И уже через несколько минут Наташа оказалась в залитой холодным светом ярких ламп операционной.

— Пожалуйста, позвоните мужу… — попросила она доктора.

— Не волнуйтесь, дорогая, ему уже позвонили.

Боль усилилась. Неожиданно белые кафельные стены больницы исчезли. «Что же это, где я», — думала Наташа. Странно, но вот она снова маленькая, приехала к морю и стоит на каком-то мостике над самой водой… Рядом отец… Солнце высоко… Жарко. Отец учит ее нырять, а она боится воды. Он говорит ей, что надо делать, и отходит от нее. Вот она уже одна стоит на мостике… Наташа прыгает вниз, с головой погружаясь в сине-зеленую морскую гладь, вот только вода почему-то горячая. Картинка мутная, ничего не видно, только на губах вкус соли. Наташа задыхается. Только бы не захлебнуться… Она выныривает и слышит голос отца, он заставляет ее дышать. Как жарко… Вода совсем не холодит. А нырять надо… И тогда Наташа снова погружается в это отвратительное горячее море. Снова пытается что-то разглядеть под водой и, ничего не видя, выныривает. И снова

отец приказывает ей глубже дышать… Сил все меньше… Все повторяется опять. Зачем отец заставляет ее нырять? Наташа чувствует, что в этот раз она не выплывет, сил уже совсем нет… Вдруг где-то рядом заплакал ребенок. Откуда здесь ребенок? Чьи-то заботливые руки вытерли ей лицо. Сразу исчез этот противный соленый привкус с губ, стало намного легче. Наташа открыла глаза.

— Очнулась, голубка? Вот и хорошо, вот и славно… — Сестра еще раз промокнула ей лицо мокрой салфеткой. — Мальчик у тебя родился. Богатырь, весь в папу. Вот погляди-ка…

Крупные темно-серые, почти что черные глаза, казавшиеся огромными на маленьком личике, внимательно посмотрели на нее…

Эпилог

…По каменистому берегу вдоль моря, омывающего далекий северный остров, неторопливо шли трое — мужчина и женщина, держась за руки, а рядом с ними, то немного отставая, то забегая вперед, шел мальчик лет десяти. Его светлые волосы отливали золотом в лучах утреннего солнца. Порой маленькая компания останавливалась, вглядываясь в даль, туда, где тонкая полоска разделяла море и небо. Тогда женщина склоняла голову на плечо своего спутника и ласково обнимала его. И было видно, как ей в ответ мужчина улыбается спокойной, умиротворенной улыбкой. Постояв немного, они снова шли вперед…

Мужчина и женщина что-то рассказывали друг другу и все никак не могли наговориться, словно люди, которые долгое время не виделись и успели соскучиться. Порой они смеялись, и ветер уносил вдаль их счастливый смех…

Вот у самой кромки воды мужчина и женщина вновь остановились. Волны, накатывая, облизывали круглые камни, норовя дотронуться до их ног. Внезапно мужчина раскинул, словно крылья, руки и громко закричал. Закричал так, будто хотел, чтобы его услышал весь мир.

Эхо подхватило крик и унесло дальше. Еще несколько секунд слышались отзвуки, потом все смолкло. Мужчина, опустив руки, посмотрел на стоявших рядом с ним женщину и мальчика. Затем, не говоря ни слова, крепко обнял их. Если бы кто-нибудь случайно оказался рядом, то наверняка принял бы их за счастливую и дружную семью. Собственно, это так и было…

Но рядом — никого, кто мог бы их увидеть. Только кружившие в небе чайки удивленно поворачивали в их сторону свои круглые головы…